2 1
3 комментария
9 614 посетителей

Блог пользователя boomin

Boomin.ru - Растущие компании России

Boomin.ru – интернет-журнал об инвестициях в растущие российские компании. В ленте новостей сайта – все важнейшие мировые, российские и региональные новости экономики, в статьях – конкретные рекомендации и аналитика, в разделе бизнес-мнения – опыт собственников бизнеса от первого лица. Наша площадка открыта для публикаций по обозначенным темам от всех участников рынка.
1 – 10 из 471 2 3 4 5
boomin 19.03.2024, 13:02

Александр Рыбин: «Не надо брать все свои деньги, нести их на рынок и вкладывать в ВДО»

Александр Рыбин — частный инвестор, член Совета Ассоциации владельцев облигаций, директор по корпоративным финансам крупной промышленной компании, организатор нескольких IPO на Лондонской бирже, член экспертного совета по листингу Московской биржи — перечислять регалии можно бесконечно... Многие знают его как «Маньку Аблигацию» — автора с искрометным чувством юмора одноименного телеграм-канала, посты которого заставляют краснеть и втягивать голову в плечи многих эмитентов и собирать сотни лайков инвесторов. Об увлечении историей и личной коллекции старинных облигаций, о несложившейся карьере юриста и взгляде на происходящие в современном мире процессы, о первых попытках покорения биржи и о сформированном на текущий момент портфеле, который приносит 40% доходности, о деятельности АВО и о том, как ей удается бесплатно использовать труд высококвалифицированных специалистов, а также о многом другом — в откровенном, искреннем и глубоком интервью для Boomin.

«Старинные ценные бумаги показывают, как всё меняется, а значит тоже помогают философски относиться к жизни»

— Вы директор по корпоративным финансам крупной промышленной компании. Как получилось, что вы стали инвестором? Все началось как хобби, дополнительный заработок? В какой момент это произошло, что вас подтолкнуло к инвестированию?

— Всё просто: появились свободные денежные средства, с которыми нужно было что-то делать. Я начал изучать тему финансов и инвестирования — очень много читал различных книг. В 2009-м первый раз зашел на биржу с небольшой суммой, но через полгода закрыл брокерский счет, потеряв 10% вложений. Вторая попытка была в 2012-м, но через полгода я снова закрыл счет — на этот раз «по нулям». И только в 2017-м решил попробовать снова. В течение года удалось даже неплохо заработать, но в апреле 2018 г. достаточно много потерял при кризисе, после введений санкций против РУСАЛа, в результате опять закрыл все позиции — уже с итоговым плюсом 10%. И только почти спустя год, в марте 2019-го, я снова вышел на фондовый рынок и с тех пор на нем остаюсь.

— Во что вы инвестировали на первоначальном этапе? Какие бумаги покупали?

— По большому счету, тогда это были не инвестиции в классическом понимании и даже не трейдинг, а просто спекуляция. В самом начале я купил биржевой индекс, через два дня его продал, заработал 3%. Потом в течение полугода покупал, продавал, покупал, продавал...

— Ваше первое образование — юридическое. Почему решили поменять карьеру юриста на карьеру финансиста — отучились в Высшей школе экономики, получили MBA? Откуда возник интерес к этой сфере?

— Когда я поступал на юридический, то понятия не имел, чем занимается юрист. Есть великая фраза дона Вито Корлеоне (главный герой романа Марио Пьюзо «Крестный отец». — прим. Boomin): «Один адвокат с портфелем в руках награбит больше, чем сто налетчиков с автоматами». Эту книгу я прочитал в 1989 г., и именно эти слова подтолкнули меня к тому, что надо идти учиться на юриста. В итоге я получил юридическое образование, мне буквально немножко не хватило до красного диплома.

Но проработав после этого по специальности полтора года, я понял, что это абсолютно не мое, что мне гораздо больше нравятся графики, цифры, общение с людьми, а не вычитка и составление документов.

Конечно, с документами я тоже сейчас работаю, но удовольствия от этого получаю гораздо меньше, чем от анализа чего-либо. Но при этом спасибо универу за теорию государства и право, историю государства и права и другие подобные базовые дисциплины.

— Вы упомянули историю государства и права. У себя в телеграм-канале вы также пишете про увлечения: «Два хобби — финансы и история». На каком этапе зародился интерес к истории?

— Наверное, еще в школе. Я помню, как в первом классе я прочитал «Спартака» Рафаэлло Джованьоли, меня это тогда захватило. С тех пор мне всегда интересно читать книги на историческую тематику.

— А какие периоды, исторические личности вам наиболее интересны?

— Очень интересно читать про так называемые «темные века», когда цивилизация рушится и потом опять возникает. Например, до падения Римской империи и начала раннего средневековья человек мог спокойно проехать из Шотландии в Египет, а буквально через 50 лет на территории этого некогда единого государства возникает куча разрозненных королевств, которые уже между собой не торгуют. Я утрирую, конечно. Понятно, что это был более сложный процесс, но он показывает, насколько жизнь переменчива. Это помогает относиться к жизни более философски. К сожалению, война, голод и холод, — неотъемлемая часть человеческой жизни.

— Вы коллекционируете ценные бумаги...

Я собираю бумажные облигации. Это очень интересно, ведь опять-таки старинные ценные бумаги показывают, как всё меняется, а значит тоже помогают философски относиться к жизни.

Например, если посмотреть на облигации компаний Российской империи, они выпускались с отрывными купонами. И самый последний купон, который я обнаружил, был оторван в мае 1918 г. После этого они уже не отрывались и не оплачивались.

— Какая самая старинная облигация в вашей коллекции?

— Они все конца XIX — начала XX веков. Я собираю их не по давности выпуска, да, собственно, вообще без какого-либо принципа. Изначально мне может понравиться просто красивое оформление. А затем читаешь, что написано на бумаге: например, Московское общество электрического освещения. Начинаю проводить параллели: это сейчас, наверное, Мосэнерго... Или Донецкое общество соленых копий, сейчас это «Соледар», и так далее. Интереснее всего смотреть на сроки обращения, затем на валюту и купоны.

«И на работе, и вне работы я занимаюсь только тем, что считаю важным»

— Как вам удается «объять необъятное»: работать на топовой позиции в крупной компании, вести свой канал, регулярно писать комментарии в Good Bonds, быть публичным экспертом и ведущим онлайн- и офлайн-мероприятий Ассоциации владельцев облигаций (АВО)? Где берете силы, вдохновение и как их восстанавливаете?

— Наверное, прежде всего помогает принцип Парето: 20% усилий дают 80% результата. И на работе, и вне работы я занимаюсь только тем, что считаю важным, а то, что менее значимо, стараюсь отсекать. Это помогает сконцентрироваться. Раньше у меня были десятки чатов в Телеграме, сейчас все они в архиве. Утром и вечером читаю Good Bonds, комментирую интересные для меня темы. На этом всё.

Ведение своего канала — для меня хобби, я получаю от этого удовольствие. Как, впрочем, и всё, чем я занимаюсь. Я не еду каждое утро в офис, как обычно описывается, с мучениями и так далее. Я еду с удовольствием. Понятно, что на работе я занимаюсь тем, чем нужно заниматься. Но в том же телеграм-канале«Манька Аблигация» я пишу про то, что интересно лично мне, а не про то, что от меня хотят услышать.

Поэтому мне не нужно перелопачивать весь облигационный рынок еженедельно, анализировать скринеры, рассказывать, что там такого происходит. «Манька» — это канал трейдера, и я пишу то, что мне приходит в голову, что занимает в данный момент.

— Вы сделали канал публичным, то есть делитесь своими мыслями с подписчиками, которых уже больше восьми тысяч человек. Почему вы это делаете?

— Это просто для души — точно так же, как я пишу записки на исторические темы на специализированных форумах. Никакой монетизации у «Маньки» нет и не планируется.

— Как вам пришла мысль создать свой телеграм-канал? В чем была его идея на старте, претерпела ли она изменения с тех пор?

— В то время Гарри (ник Harry Lime Илья Винокуров, член Совета Ассоциации владельцев облигаций. — прим. Boomin) завел свой канал ради интереса. Я решил, что тоже хочу попробовать. Помню, как Дмитрий Адамидов (основатель телеграм-канала Angry Bonds. — прим. Boomin) говорил тогда, что канал нужно не просто открывать, а в первую очередь наполнять контентом. Мол, легко начать, продолжить сложно. Контент «Маньки» формировался сам собой: первый пост от 3 декабря 2019 г.— анализ АО ИМ. Т.Г. Шевченко, потом КЭС, затем «Дэни Колл» — тогда он еще торговался. В какой-то момент бросать было уже жалко, посты продолжались и продолжались, и в итоге канал стал таким, каким знают его сейчас.

Я не стараюсь делать тексты понятными, не стараюсь провести ликбез для начинающих инвесторов, мне важно говорить о том, что волнует лично меня.

Есть телеграм-канал, его ведет трейдер из «Ренессанса», у него две или три тысячи подписчиков. Я сам что-то понимаю, что-то нет, но мне всегда интересно читать. Автор явно, как и я, не для монетизации сделал свой канал, а просто ему хочется иногда сказать миру всё, что он думает. Вот у меня примерно то же самое.

— А есть ли у вас какие-то точки соприкосновения как автора телеграм-канала «Манька Аблигация» и как члена Совета АВО — публичного эксперта и ведущего онлайн- и офлайн-мероприятий?

— Это разные вещи, потому что канал — мой личный блог, где я публикую какие-то свои мысли, впечатления и так далее. А деятельность от лица АВО — уже совсем другая история. Да, это тоже хобби, но оно накладывает определенные ограничения.

Например, если я веду какой-то эфир и понимаю, что его смотрят начинающие инвесторы, то должен быть более тщательным в выборе формулировок, обязан более четко спрашивать эмитента о чем-либо, потому что это уже не просто заметка в личном канале, это ответственность.

— Часто ли к вам потом обращаются представители компаний, привлекательность бумаг которых вы оценивали в качестве «Маньки Аблигации»? Что чаще просят — удалить пост или дать комментарии/пояснения?

— Если говорить про «Маньку Аблигацию», то я мало разбираю компаний, потому что чем глубже погружаешься в эмитентов ВДО, тем страшнее становится. Понятно, что со временем начинаешь понимать, на что нужно обращать внимание, а на что особо не стоит, интуитивно чувствуешь, что вот здесь у них что-то не то, несмотря на красивую отчетность... Я еще 22 декабря 2019 г. высказал свое мнение по «Дэни Колл»: «Отчетность великолепна, всё остальное отвратительно». Сейчас я бы такое, наверное, уже не написал, меня читает большое количество людей, которые при случае скажут: «Что за манипуляция рынком»?

— То есть вы стали более осторожны в формулировках?

Да. По многим эмитентам я понимаю, где у них слабые места, но это только потенциально слабые места. Сработают эти риски или нет, никто не знает.

Есть, например, «Центр-Резерв», про его риски говорят уже два с лишним года. Ничего, работает, размещается. Может быть, и дальше будет продолжать это делать, а может быть и нет — здесь сложно сказать. Поэтому я предпочитаю не говорить, если не могу документально это доказать.

«Ситуация с «Дэни» показала, что «физиков» никто не воспринимает всерьез»

— Вы стояли у истоков возникновения Ассоциации владельцев облигаций. Как вообще родилась эта идея?

— Я бы разделил процесс на две части: сначала создание чата Good Bonds, а потом уже АВО. Повлияла на их возникновение, прежде всего, ситуация с «Дэни Колл». Если помните, сначала было достаточно сплоченное комьюнити инвесторов — чат Angry Bonds. Потом начались разногласия, как раз связанные со скандалом вокруг «Дэни»... Все эти пресловутые выкупы по оферте, когда у кого-то что-то выкупали, у кого-то нет, запрещали в чате критиковать «Дэни» и так далее. Тогда родилась идея альтернативного сообщества.

Good Bonds создавался как нечто абсолютно независимое от кого бы то ни было — от других чатов на облигационную тематику, от эмитентов, от любых организаторов. Он был создан как информационное пространство, в котором частные инвесторы могут говорить всё, что хотят, соблюдая, конечно, нормы закона и вежливости.

Никто — ни организатор, ни владелец чата — не может сказать участнику, что, мол, нет, такого говорить нельзя.

Опять-таки ситуация с «Дэни» показала, что «физиков» никто не воспринимает всерьез. Задолго до дефолта мы пытались обратить внимание рейтингового агентства, что у этих товарищей всё плохо, но никто даже особо не отреагировал. Реакция появилась достаточно поздно, чуть ли не когда случился дефолт.

Стало ясно: чтобы вести равноправный диалог, частным инвесторам необходимо объединяться, — так появилась Ассоциация владельцев облигаций.

— Насколько вы довольны результатами деятельности АВО за эти почти три года? Как распределены роли между членами Совета АВО?

— Прежде всего, АВО — это стартап, и, как в любом стартапе, каждый занимается тем, чем хочет. Естественно, есть и пересечения. Например, у нас есть бывший профессиональный аудитор, который умеет писать зубодробительным канцелярским языком обращения в ЦБ, на биржу и так далее. Это Алексей Пономарев. Именно он добился того, чтобы НДФЛ с купонов взимался в конце года, а не сразу.

Нельзя сказать, что в АВО у каждого есть конкретные полномочия — кто сколько готов тянуть, тот столько и тянет. Кто-то занимается общением с регуляторами, кто-то — со СМИ, кто-то — с участниками рынка... Я больше занимаюсь аналитикой. У нас, к сожалению, нет своего постоянно работающего юриста, но мы периодически их нанимаем. Конечно, высокомотивированный юрист, который так же, как и мы, входил бы в Совет АВО, нам бы не помешал, потому что чувствуется его нехватка.

Тем более, что АВО занимается и законотворческой деятельностью. Например, за это время удалось добиться внесения ряда изменений в законодательство, направленных на защиту интересов владельцев облигаций и более справедливое налогообложение их доходов.

Уникальное бизнес-преимущество Ассоциации в том, что все эти три года она использует труд высокомотивированных, высококвалифицированных и высокооплачиваемых специалистов абсолютно бесплатно.

Меня, того же Алексея как аудитора, Гарри и так далее.

— А что вас заставляет бесплатно заниматься этим делом?

— Ходит версия, что товарищ под ником «61» (Александр Беркунов, член Совета Ассоциации владельцев облигаций. — прим. Boomin) забрал у нас паспорта. Ну а если без шуток, то даже не знаю... Это просто увлекательно. Есть же известная сцена из «Тома Сойера» про покраску забора, когда ребята платили ему за право покрасить забор, потому что это было им интересно.

— Что бы вы отметили как самое важное из того, чего АВО удалось добиться за эти три года?

— Появилась общественная организация, отражающая интересы частных инвесторов на рынке облигаций. Периодически мы и акций касаемся, но в основном наша специализация — это, конечно, бонды. Появился субъект, с которым, с одной стороны, могут говорить участники рынка, прежде всего инфраструктуры — биржа, НРД, ЦБ, с другой стороны, который сам прекрасно понимает нужды инвесторов, так как из них и состоит, и который может их донести до первых. Мы же не говорим, что боремся за мировую революцию. Мы боремся за достаточно простые вещи, которые тем не менее важны. Сейчас, например, выявилась проблема: когда неожиданно меняется дата отсечки по купону, люди, которые купили бумаги на вторичном рынке с НКД, затем купон не получают и, соответственно, теряют часть своего дохода. Нельзя сказать, что всё это какие-то суперважные вещи, это просто day-to-day бизнес, который тоже нужно кому-то защищать.

— Та же ситуация с банком ВТБ была урегулирована достаточно быстро. Как вам это удалось?

— В этом случае мы также не просили чего-то сверхъестественного. Ведь у тебя же (брокера. — прим. Boomin) была возможность выбора — перечислять купон на банковский или брокерский счет. Ну верни ты ее! Представители АВО действительно не просят ничего такого, что было бы тяжело для контрагента. В случае с ВТБ было так же: мы обратились, они провели собственный анализ, потом известили нас о том, что готовы вернуть всё как было — перечислять купон туда, куда захочет клиент. Так разрешилась ситуация с брокерским счетом. Сейчас мы продолжаем взаимодействие в части индивидуальных инвестиционных счетов (ИИС). Надеемся, что в ближайшее время брокер обеспечит возможность получения на банковский счет купонов и дивидендов по бумагам, находящимся в периметре ИИС.

— Так или иначе, но сейчас АВО удалось добиться того, что профучастники уже не могут оставить обращение частных инвесторов без внимания...

— И так, и не так. Мне просто не хотелось бы, чтобы у АВО создавался ложный образ великой ассоциации, которая может зайти куда угодно и с полпинка открыть любую дверь. Это не так. Прежде всего, мы всегда обращаемся с рациональными предложениями. Все наши инициативы достаточно разумны, и люди, на которых мы выходим, это понимают. Мол, ладно, если закон требует, чтобы НДФЛ взимался в конце года, то больше не будем взимать его в начале; если человек купил бумагу с НКД, а потом не получил купон, это тоже нехорошо и ситуацию надо как-то наладить.

Вопрос только в том, что все эти действия требуют от условных банков, брокеров, биржи и т.д. определенных усилий, то есть должны поработать их IT-специалисты, должны быть переделаны программы и регламенты. Конечно, всем лень и никто просто так напрягаться не будет. И здесь как раз нужна АВО: мы просто являемся дополнительным камешком, который помогает сдвинуть чашу весов туда, куда нужно частным инвесторам.

— А что, на ваш взгляд, прежде всего мешает работе АВО?

— Прежде всего отсутствие денег. И, во вторую очередь, активных людей, готовых работать бесплатно.

Не проблема привлечь крупного брокера в партнеры, получать спонсорские деньги и жить припеваючи, но не хочется. Потому что и чат Good Boonds формировался как площадка, свободная от любого влияния, и Ассоциация создавалась по тому же самому принципу, и менять его никто не будет.

Могли бы мы защищать владельцев облигаций бесплатно? Совсем бесплатно, наверное, нет. По еврооблигациям, например, люди приходят и говорят: «Помогите нам судиться». Ну, хорошо, но для этого надо нанять юриста, а он без гонорара работать, скорее всего, не будет. А если и будет, то года два-три уйдет на суды, потом он взыщет деньги, затем ему надо будет добиваться оплаты своих услуг... Короче, работы будет много, а денег мало. Потому юристы к нам особо и не стремятся. Но если бы у АВО средств было больше, мы могли бы что-то придумать.

Поэтому мы ищем источники финансирования, которые позволят нам сохранять нашу независимость. Они потихонечку находятся и, соответственно, чем больше их будет, тем больше будет возможностей для защиты прав инвесторов.

— Как становятся членами АВО?

— Во-первых, они должны быть готовы тратить свое время на Ассоциацию. Во-вторых, от того, что они тратят свое время, должна быть какая-то польза. Чем человек может заниматься? Он может заниматься общением со СМИ. Он может заниматься анализом эмитентов. Он может заниматься вопросами налогообложения... Если кандидат в члены АВО, например, работает в лесной отрасли, он может заниматься анализом конкретного «лесного» эмитента или рассказывать про то, что на этом рынке вообще происходит. У него должно быть желание что-то делать, и у него должны быть какие-то знания.

— Вы много общаетесь с частными инвесторами. Насколько с 2019 г., на ваш взгляд, изменился уровень компетенций, осознанности?

— Те, с кем я общаюсь, достаточно продвинутые инвесторы, и поэтому мне сложно сказать, насколько реально вырос уровень компетенций «физиков» на рынке в целом, насколько они осознают или не осознают те или иные риски. Плюс — так получилось, что в чате Good Bonds, не буду скромничать, собраны сливки облигационного рынка, и соответственно, там поддерживается определенный уровень дискуссии. Когда я захожу периодически в другие чаты, там очень примитивные впросы... И это тоже объяснимо. Поставь меня сейчас на место зубного врача, я в принципе знаю, что нужно додолбиться до нерва, поместить какое-то лекарство, а потом запломбировать. Но если дать мне в руки бормашину, мне будет очень тяжело, хотя на словах я всё понимаю. И понятно, что когда тот же зубной врач заходит на фондовый рынок, на нем он также чувствует себя дилетантом.

— А те образовательные передачи, которые есть на канале АВО, они с этим связаны? Этакий своеобразный ликбез для начинающих инвесторов?

— Заходя на рынок, человек должен быть готов тратить свое время и силы на то, чтобы его изучать. При этом я понимаю, что нельзя быть специалистом во всем. Я же не изучаю, как мне ремонтировать автомобиль, а просто отвожу его на СТО. Невозможно, чтобы все 147 млн россиян стали знатоками финансового рынка — еще с каменного века началось разделение труда и специализации.

Но азам учиться все-таки надо, поэтому АВО развивает сейчас образовательные программы. Я уже рассказал о своих трех попытках зайти на рынок, и только при четвертой мне это окончательно удалось. Тогда я просто купил ОФЗ, они давали чуть больше дохода, чем сдача недвижимости в аренду. Имеющиеся деньги полгода лежали в гособлигациях, а я же в это время вступил в Good Bonds, начал общаться, читал, что думают другие... Примерно через полгода, в октябре 2019 г., купил свои первые ВДО — это были облигации «Обуви России».

«Если ты смотришь за бумагой хотя бы немного, она не может оказаться дефолтной, так как ты должен успеть из нее выйти»

— Успели выйти вовремя из бумаг «Обуви России»?

— Да, конечно. Но я постоянно набиваю шишки.

Мне, конечно, помогает общение в чатах, то, что люди все-таки делятся информацией — и публично, и в неофициальной переписке. Но всё равно у меня были случаи, когда я терял деньги на облигациях.

— Насколько часто вы ошибались? Были ли у вас дефолтные бумаги в портфеле?

— Нет, ни одной дефолтной бумаги у меня не было. Я ошибся с ЭБИС. На нем ничего особо не потерял, но я в то время даже не осознавал уровня наглости эмитента. Я ошибся с «Ломбард Мастером» — это было лето 2020-го. За выходные я пообщался с рядом знакомых юристов из банков, и все как один, как только слышали про 115-ФЗ, сразу говорили: «Всё, там ничего не светит». Я тут же продал эти бумаги, примерно по 99% от номинала, и забыл. И я потерял достаточно крупную сумму на небольшой компании — «Синтеком», в этот раз по собственной оплошности. Через какое-то время мы с Ильей Винокуровым обсуждали эту ситуацию, он объяснил мне сигналы, которые он четко видел, но на которые я не обращал внимания. В результате из этих бумаг я вышел примерно процентов по 60% от номинала задолго до дефолта — в августе-сентябре 2022 г.

— А ситуация с «Голдман Групп»? Почему до последнего были высокие котировки на бумаги группы? Что движет инвесторами в таких ситуациях?

— Порой инвесторы только месяца через три спохватываются, что им не приходят купоны, а компания в дефолте давно. Очень многие приходят на рынок с небольшой суммой и разбрасывают ее по 10-15 выпускам ВДО, получая высокий купонный доход. Глядишь, эмитент и не обанкротится, а если и обанкротится, то и нестрашно, ведь зачастую инвесторы покупают один-два десятка бумаг одной компании. Это не вложения на миллионы, и катастрофы от их потери не случится. Поэтому они свои бумаги даже особо не отслеживают. И, в принципе, их можно понять, потому что у них есть постоянная работа и им просто не до того, чтобы постоянно «быть в рынке».

— Как инвестору пережить дефолт, какие выводы сделать?

— Я бы не концентрировался на дефолте как таковом, потому что, по идее, если ты смотришь за бумагой хотя бы немного, она не может оказаться дефолтной, так как ты должен успеть из нее выйти. Я вообще считаю, что психология на рынке очень важна, она составляет если не половину, то как минимум треть успеха. Во-первых, точно не надо себя казнить, потому что от проявлений психосоматики в дальнейшем ты потеряешь больше. Да, ты потерял деньги — и не важно, на дефолтной бумаге или на закрытии с плечом.

Здраво и с холодным умом проанализируй свою ошибку, пойми, в чем она была, прими ее и иди дальше.

— Какие признаки говорят о том, что не стоит покупать эту бумагу?

— Давайте исходить из того, что мы говорим про человека, который использует только стратегию Buy & Hold (англ. «купи и держи». — прим. Boomin), а не про трейдера, который покупает на «первичке», а затем сразу скидывает в «стакан». Когда покупать не надо? Во-первых, когда есть вопросы к бенефициарам. Если у «Дэни Колл» вместо собственника была обозначена какая-то 25-летняя девочка, а у реального бенефициара уже имелся срок за мошенничество, то точно стоило задуматься. Я не говорю, что в такие бумаги нельзя заходить ради спекуляции — спекулятивно можно заходить во что угодно. Но если ты решил держать облигации до погашения, то лучше не покупать. В ВДО личность бенефициара играет очень важную роль.

Что касается анализа отчетности, то чем больше я погружаюсь в эмитентов высокодоходных облигаций, тем меньше я придаю ей значение как таковой, хотя есть ряд параметров, которые сложно фальсифицировать. Например, выручку подделать непросто (правда, ЭБИС и это смог), а также долг и процентную нагрузку. Их, конечно, тоже можно спрятать в случае использования факторинга или лизинга, но всё равно как-то можно отследить. Поэтому прежде всего я смотрю на эти три параметра.

Если я вижу, что долговая нагрузка растет, процентная тоже, а выручки нет, то из бумаг такого эмитента надо выходить.

На расчетные коэффициенты, типа чистый долг/EBITDA и так далее, в ВДО я не обращаю внимания, потому что очень часто данные отчетности не соответствуют реальной картине. Если отъявленные жулики типа «Дэни Колл» ее фальсифицируют в плане того, чтобы выглядело всё получше, то многие нормальные компании, наоборот, ее ухудшают, чтобы платить меньше налог на прибыль.

— А как вы как отбираете бумаги в свой портфель?

— Я торгую очень мало. В основном покупаю что-то на «первичке», и эта бумага лежит в портфеле 3-6 месяцев. За это время ее стоимость растет, я получаю хороший купон, затем ее продаю небольшими порциями, зарабатывая дополнительно на ценовой разнице. Если мы говорим про классические ВДО, а это в основном эмитенты с рейтингом от B до ВВ, сейчас купон по ним 19-20%. У меня их немного — три-шесть позиций, за которыми легко следить. В основном, это дебюты. В них вложена достаточно крупная сумма, и я прекрасно понимаю, что в случае дефолта этих компаний я не успею «выскочить» быстро и без потерь, поэтому регулярно отслеживаю информацию.

Если говорить про дефолты в целом, то, с одной стороны, на рынке сейчас очень много денег, поэтому я думаю, что проблем с рефинансированием не будет и те, кому надо, перезаймут — единственное, что по более высоким ставкам. С другой стороны, высокие ставки потихонечку будут «вытаскивать» кеш из эмитентов. Так что дефолты, если они и будут, то неожиданно и не на рефинансе, а на купоне, как в случае с «Калитой».

Важно понимать, что бóльшая часть долговых обязательств компаний — это кредиты, а не облигации. А кредиты в основном брались по плавающим ставкам. Сейчас эмитенты вынуждены платить по ставке 19-20% годовых, поэтому точно должно где-то «стрельнуть».

Возвращаясь к тому, как я выбираю бумаги:

— во-первых, смотрю на то, какой у них график погашения, предстоит ли компании крупное рефинансирование

— во-вторых, смотрю на соотношение выручки к процентным платежам, насколько она вообще покрывает проценты и основные издержки;

— в-третьих, высокий купон;

— в-четвертых, я должен понимать бизнес компании.

«Мой портфель в 2023 г. дал доходность порядка 40%»

— Можно ли прогнозировать и просчитывать апсайд (upside (англ.) — движение котировок сверх указанной цены. — прим. Boomin)?

— Я считаю, что нет. Опять же, давайте разделим. Есть краткосрочный апсайд — в первые два-три дня после размещения, который в основном зависит от искусства организатора и от сегмента рынка. А дальше уже угадать сложно. Для этого нужно быть очень сильно погруженным в рынок. Вот у Ильи Винокурова получается предугадывать, а у меня — нет. Если говорить о том, вырастет ли бумага на 10% через полгода или нет, это, по сути, мы должны спрогнозировать уровень ставок. Как показывает практика, мало кто может это сделать.

Сейчас я понимаю, что размер «ключа», скорее всего, будет меньше, но как быстро ЦБ будет его снижать — непонятно. Поэтому у меня как инвестора есть защита в виде высокого купона, который я еще долго буду получать, и есть вероятность того, что ключевая ставка все-таки будет уменьшаться, а соответственно, бумаги должны немножечко приподняться в цене.

Есть еще один важный фактор, который характерен именно для ВДО, — неэффективность рынка. Можно посмотреть выпуски «СибАвтоТранса». Недавний выпуск, который эмитент разместил в январе 2024 г., торговался с доходностью чуть больше 19%, а первые два выпуска — 17% с чем-то. Просто потому, что первый выпуск еще торгуется, а второй — нет, и потихонечку бумаги кто-то покупает, когда нужно.

И вот, понимая все эти три вещи, можно прикинуть, что, если ты купил более или менее нормальную компанию с хорошим купоном и что ставки, скорее всего, пойдут вниз, а не вверх, то твоя бумага, скорее всего, вырастет. А вот как быстро вырастет и на сколько — этого не угадаешь.

Еще один фактор, влияющий на высокую вероятность того, что уже размещенные ВДО вырастут в цене, это то, что на рынке сейчас очень много денег. Спред между инвестгрейдом и ВДО теперь не очень большой, и думаю, скоро продолжится дальнейшее его сужение просто потому, что будет приходить всё больше и больше людей, которые захотят приобрести бумаги с 18-20-процентным купоном, и даже по 105%, 110% и 120% от номинала они всё равно будут покупать.

— Денег на рынке много, как вы говорите. Откуда они?

— У этого три причины. Во-первых, деньги печатает государство. На них работает оборонно-промышленный комплекс, прежде всего. Платятся деньги участникам СВО, работает военная промышленность — работники этих заводов получают зарплату, тратят ее на что-то.

Во-вторых, работает импортозамещение. Рост гражданской промышленности и сферы услуг выше, чем рост ВПК.

И, в-третьих, всё больше людей осознают, что нужно выбирать, где должны быть твои деньги — в России или за рубежом. Очень сложно сделать так, чтобы крупные суммы были и там, и там. А значит выбирать надо и место жительства. Чтобы держать большие деньги за рубежом, ты сам должен быть там. Соответственно, тем, кто остался здесь, нужно куда-то их вкладывать. Вариантов немного — недвижимость, фондовый рынок, и всё.

— Насколько успешным для вас как инвестора оказался 2023 г.? Чем он вам запомнится?

— Наиболее успешным, конечно, прошедший год был для тех, кто торгует на рынке акций. При этом для меня — тоже. Мой портфель в 2023 г. дал доходность порядка 40%, причем без особой торговли. Идея была простой: купить облигации с высоким фиксированным купоном в январе 2023 г., подержать их полгода, затем продать по 110% в июле и перейти в «Ликвидность», потом опять потихонечку начать набирать.

— Из каких финансовых инструментов состоит ваш инвестиционный портфель?

— Наверное, 15% у меня во флоатерах и в «Ликвидности». На весь свой заработок за прошлый год я купил ТМК-27 — замещающие облигации, у которых чуть больше трех лет до погашения. Всё остальное, примерно пять-шесть позиций, — это ВДО.

— Акций совсем нет?

— В прошлом году я начал потихоньку делать среднесрочные и краткосрочные спекулятивные сделки. В «Яндекс» заходил, но слишком рано вышел, и еще в пару компаний. Но я осознаю, что для меня это только трейдинг. Я не буду долгосрочным инвестором в акции по ряду психологических причин.

— Как вы относитесь к развивающимся направлениям, например, цифровым финансовым активам (ЦФА)? Были ли пробы пера?

— Я не очень понимаю всего этого хайпа по поводу ЦФА. Я являюсь клиентом «Альфа Банка», у меня есть возможность купить ЦФА того же самого «СибАвтоТранса» под 19% на год. Но зачем? Мне лично ЦФА особо не нужны, потому что все мои инвестиции ликвидны. Крауд или ЦФА не ликвидны, поэтому я в них не пойду. С другой стороны, когда ты клиент банка, но у тебя нет брокерского счета и ты решил купить «СибАвтоТранс» или «Ростелеком», планируя держать до погашения, то почему бы и нет?

Насколько я понимаю, ЦФА прежде всего нужны для расчетов, чтобы нивелировать последствия санкций. С точки зрения долгового инструмента — пока это хайп. «Легенда» и «Джи Групп» их выпускали, компания «Казань измерение» хочет сделать дебютный выпуск ЦФА, а через какое-то время — облигаций...

Если говорить не про моду, а про реальную пользу, то ЦФА могут быть хорошей альтернативой для компаний малого бизнеса, которым нужны заимствования, но которые не хотят идти в крауд, а выпускать облигации пока не могут. Это достаточно узкий сегмент.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее о фонде «Ликвидность». Чем вам интересен этот инструмент?

— Фонд «Ликвидность» (LQDT), если мы говорим про фонд ВТБ, как и другие подобные, — это биржевые фонды, которые проводят сделки РЕПО и зарабатывают примерно в размере ставки ЦБ (минус комиссия фонда). В то, что, как многие говорят, он улетит в ад, когда все начнут выходить, чтобы купить акции или облигации, — я не очень верю. Да, он, может, немного «припадет», но не больше.

Но важно понимать, для чего тебе этот инструмент. У меня было достаточно много в фонде «Ликвидности». Потом, когда появились интересные флоатеры, часть денег я перевел в них, ключевая ставка плюс или RUONIA плюс, а часть оставил. Те купоны, которые приходят, я тоже складываю в фонд. Это, прежде всего, отличный инструмент для клиентов ВТБ, потому что, с одной стороны, у тебя нет комиссии брокера, если ты правильно покупаешь и продаешь, и у тебя нет комиссии биржи. Плюс летом исчезла разница между Т1 и Т2, и теперь любые поступления ты можешь складировать в этом фонде. Но, конечно, LQDT — это не идеальный инструмент для того, чтобы хранить деньги два-три-четыре месяца — для этого есть более интересные вещи. Это отличный вариант для того, чтобы складировать деньги на неделю, на две, даже на один день — и то неплохо.

— IPO в России проходят одно за другим. Насколько это долгосрочный тренд? Какого масштаба компании и представители каких отраслей имеют наибольшие шансы для успешного выхода на IPO? Насколько частным инвесторам сегодня интересно участвовать в IPO? Как оцениваете перспективы этого сегмента?

Практика показала, что большинство IPO были успешными. Опять-таки если обратиться к истории, перечитать того же Теодора Драйзера — «Финансиста», «Титана», «Стоика» — или воспоминания Джесси Ливермора про американскую биржу конца XIX — начала XX века, то становится понятно, что мы сейчас находимся примерно в той же стадии. У нас, по сути, дикий рынок, который Банк России пытается как-то регулировать.

У нас нормальная экономика и море «физиков», при этом им закрыли возможность инвестировать в иностранные бумаги. Поэтому, с одной стороны, для страны IPO — это хорошо, потому что сейчас этот капитал пойдет в средние по размеру компании, которые раньше не могли выйти на ту же Лондонскую биржу и которые никому не были нужны в России. C другой стороны, возвращаясь к Драйзеру, рынок пока дикий. В Америке практика Due diligence (англ. «должная добросовестность» — процедура составления объективного представления об объекте инвестирования. — прим. Boomin) возникла еще в начале XX века. Инвестбанк перед размещением должен проверить место расположения эмитента: парни с Уолл-Стрит ехали в Техас, чтобы убедиться, а есть ли на самом деле нефтяная вышка, которую они размещают. Потому что до этого было много случаев, когда на фондовый рынок выходила вообще «пустая» компания. Я уверен, что у нас будет то же самое, будут такие же кейсы. Это необходимые шаги для восстановления рынка, и для его развития это хорошо.

— А что, по вашему мнению, будет происходить с курсом национальной валюты?

— В последние 30 лет мы видим одно и то же: доллар резко стартует, рубль переоценивается в два-три раза, потом пять-шесть лет плато, потом опять то же самое. Это было в 1998-м, в 2004-м, в 2008-м, в 2014-м. Сейчас непонятно только одно: скачок уже произошел или еще нет. Мне кажется, что еще нет, и курс установится в районе 100-110 рублей за доллар. Видно же, что им худо-бедно управляют в разумных пределах, и видно, что курс рубля потихонечку опускают. До какого уровня его готовы снизить, сложно сказать.

Не знаю, что будет с долларом, но велика вероятность, что он не будет так сильно падать, как нас все пугают.

В качестве подушки безопасности на случай девальвации рубля у меня есть наличный доллар, «замещайки» и есть еврооблигации RUS-30 — на всякий случай. Я при этом прекрасно понимаю, что инвестировать нужно в рубли.

— А золото?

— Покупаю золото понемногу, как драгметалл. Сделаю небольшое отступление. Есть сага про Эгиля Скаллагримссона, знаменитого исландского скальда эпохи викингов. Там есть момент, когда Эгиль вернулся из Англии с награбленным серебром и решил осесть в Исландии. Он купил себе рабов и ферму, чтобы те давали ему фиксированный доход — аналог облигаций. Затем он купил долю в торговом корабле, который плавал между Исландией и Норвегией — условные акции. Понятно, что плавать по морю — весьма опасно и это рисковая инвестиция. А остаток серебра, который добыл в Англии, он просто закопал.

Вот, по большому счету, идеальные инвестиционные рекомендации: треть в облигации, треть в акции, треть — в металл.

— Какой инвестстратегии планируете придерживаться в этом году? Поделитесь торговыми идеями на рынке облигаций. Какие из них, на ваш взгляд, будут самыми актуальными в 2024 г.?

— Мой портфель по большей части сформирован. Во-первых, повторюсь, это низкорейтинговые высококупонные бумаги с фиксированной ставкой — трех- и четырехлетние облигации с 19-20% купоном до погашения. Моя задача — подождать, пока их цена вырастет до 110-115%, и продать. Во-вторых, есть разумный запас на средний срок в виде флоатеров.

Если будут интересные выпуски, я в них опять зайду. Пока приток кеша направляю в фонд ликвидности — до очередного нормального размещения.

Важно понимать, что мой биржевой портфель — это не все мои активы, это только одна кубышка, которая идет на высокорисковые облигации. Не надо брать все свои деньги, нести их на рынок и вкладывать в ВДО.

0 1
Оставить комментарий
boomin 12.03.2024, 14:32

Екатерина Сканченко: «Все наши активы находятся в залоге у облигационеров»

20 февраля Специализированное финансовое общество «ФинКод» вышло на фондовый рынок со вторым выпуском классических облигаций на 50 млн рублей. В качестве инвестиционной площадки эмитент выбрал «ВТБ Регистратор». О специфике бизнеса СФО, практике залогового обеспечения при выпуске ценных бумаг, а также регуляторных рисках на рынке цессии в интервью Boomin рассказала генеральный директор АО «Снапкор Евразия» — учредителя «ФинКода» — Екатерина Сканченко.

«Молодой внебиржевой компании привлекать инвесторов непросто»

— Меньше года назад, в мае 2023-го, «ФинКод» вышел на фондовый рынок с выпуском классических облигаций объемом 50 млн рублей. Почему возникла необходимость в привлечении нового облигационного займа?

— У компании «ФинКод» как специализированного финансового общества два основных направления деятельности. Первое — это приобретение долговых обязательств. Второе — выпуск облигаций с залоговым обеспечением. По сути, выпуск ценных бумаг — это тот инструмент, который позволяет нам развиваться на рынке долговых активов. Все привлеченные на фондовом рынке средства мы направляем на покупку портфелей просроченной задолженности. Пока, в силу молодости, мы выходим на фондовый рынок с классическими облигациями, но после того, как компании исполнится три года, сможем выпускать и биржевые бумаги.

— Расскажите о первом облигационном выпуске. Насколько опыт его размещения оказался для компании позитивным?

— Специфика дебютного выпуска заключалась в том, что заем размещался в офлайне. То есть у нас не было доступа к неограниченному числу частных инвесторов, как это происходит в случае выпуска биржевых облигаций. Опыт оказался действительно очень интересным. Все сделки с инвесторами проводились по юридическому адресу СФО «Финкод» в городе Брянске. Заинтересованные в наших бумагах покупатели приходили к нам в офис, мы с ними общались, отвечали на вопросы и, конечно, получали очень важную для нас обратную связь. Живой контакт с инвесторами позволил нам отточить параметры следующего облигационного займа, повысить его привлекательность.

— Как вы искали инвесторов на первый выпуск? Реализовать в офлайн бумаги на 50 млн рублей — задача нетривиальная...

— На сегодня выпуск реализован на 60% и продолжает размещаться. И это несмотря на короткий срок эмиссии 1,5 года и ставку 17% годовых. Да, действительно, молодой внебиржевой компании привлекать инвесторов непросто. Я управляю стопроцентным учредителем ООО «СФО «Финкод» — АО «Снапкор Евразия». У меня большой опыт работы в финансовой сфере, корпоративном управлении, реализации проектов в крупных компаниях. Полученный авторитет и наработанные связи позволили существенно расширить возможности по привлечению инвесторов. Это первое. Второе: для поиска потенциальных владельцев облигаций мы активно задействовали социальные сети и мессенджеры. И эти инструменты отлично работают.

— Какова география инвесторов, вложившихся в дебютный выпуск? Наверное, на первом месте Москва...

— Как ни странно, большую часть бумаг купили инвесторы из родного Брянска. На втором месте — Москва, далее идут Смоленск, Тверь и Ростов-на-Дону.

«Ликвидность долговых активов СФО не может снизиться»

Насколько просто было молодой компании зарегистрировать в Банке России первый выпуск классических облигаций?

— Это было совсем не просто. Процесс подготовки первой эмиссии занял около четырех месяцев. Помимо стандартного пакета документов Центробанк запрашивал дополнительную информацию, уточнял какие-то сведения.

Банк России — это тотальный контроль, возможности что-то скрыть или не показать нет никакой. ЦБ требует юридической прозрачности, четкости в документах, готовности нести полную ответственность за всё, что ты ему предоставляешь.

Замечания, которые мы получали от регулятора, носили исключительно конструктивный характер. Было ясно, что на том конце провода находятся грамотные специалисты, у которых можно и нужно учиться.

— Что является залоговым обеспечением при выпуске бумаг СФО?

— Залоговым обеспечением по облигациям выступают долговые обязательства, которые мы приобретаем на рынке цессии. Однако далеко не все портфели просроченной задолженности попадают в залог. В залог отбираются только те обязательства, которые мы считаем наиболее перспективными для взыскания. Для каждого выпуска облигаций составляется свой реестр залоговых обязательств и открываются специальные залоговые счета в банках. Соответственно поступление денежных средств на эти счета производится раздельно в зависимости от выпуска. По сути, все наши активы находятся в залоге у облигационеров.

— Насколько долговые обязательства — ликвидные активы для инвесторов?

— СФО «ФинКод» не приобретает квартиры, дома, машины, самолеты, мы работаем только с долговыми активами — это наша движущая сила. Это не только источник доходов и прибыли для нашей компании, но и защита интересов наших инвесторов. Ликвидность долговых активов СФО ни при каких обстоятельствах не может снизиться. Объясню это на примере нашего первого выпуска облигаций. Мы составили реестр залога прав требований, включили его в регистрационные документы и открыли залоговый счет. На него ежедневно поступают денежные средства от должников. По закону «О рынке ценных бумаг» эти средства СФО вправе направить на выплату купонов владельцам облигаций и покупку новых долговых портфелей. И больше ни на что другое. Новые долговые портфели автоматически пополняют залоговую базу. Например, если по первой эмиссии мы стартовали с залоговым обеспечением в 72 млн рублей, то сейчас его размер превышает 130 млн рублей. Аналогичная ситуация будет происходить со вторым и последующими выпусками.

— Что собой представляет второй выпуск классических облигаций СФО «ФинКод»?

Объем эмиссии составляет 50 млн рублей, срок обращения — два года. Ставка ежемесячного купона установлена на уровне 21% годовых и зафиксирована на весь период обращения бумаг. По выпуску предусмотрены две оферты — 30 сентября 2024 г. и 31 марта 2025 г. Второй выпуск «ФинКода» полностью размещается в онлайне, на инвестиционном маркетплейсе «ВТБ Регистратор».

— Почему для размещения была выбрана именно эта инвестплатформа?

— Нам хотелось, чтобы бумаги были доступны инвесторам на всей территории страны, их легко можно было купить и продать на вторичном рынке. Этакий аналог биржи. Мы проработали различные варианты размещения бумаг на внебиржевом рынке и остановили свой выбор на «ВТБ Регистраторе» как наиболее удачном. Нам понравилось, что в личном кабинете на маркетплейсе инвестор видит все доступные инвестпродукты и может совершить сделку буквально в один клик. Эта платформа обеспечивает баланс интересов эмитента, реализующего бумаги онлайн, и частного инвестора, который привык к онлайн-инструментам.

«Мы можем приобретать долговые обязательства, но не взыскивать задолженность»

— Компания была основана в сентябре 2021 г. Как родилась идея бизнеса?

Специализированных финансовых обществ в России совсем немного, и такая форма работы была выбрана нами неслучайно. СФО «ФинКод» входит в состав неформализованной группы компаний, которая включает в себя крупную компанию ПКО «М.Б.А. Финансы»» с 15-летним опытом работы, а также микрофинансовую организацию — МКК «Выручай-Деньги».

Мы понимали, что специализированное финансовое общество по работе с долговыми портфелями хорошо дополнит эту структуру. Так и получилось.

— То есть сами вы взысканиями не занимаетесь?

— СФО вообще не вправе иметь какой-либо штат сотрудников. Более того, СФО — это управляемое юридическое лицо. Управлением «ФинКода», например, занимается УК «Гамма Групп». Мы можем приобретать долговые обязательства, но не взыскивать задолженность. С нашими должниками работают сторонние коллекторские организации. «М.Б.А. Финансы» — одна из них, но мы сотрудничаем и с другими. Например, с ПКО «Национальная служба взыскания» и «Союзом финансовой безопасности».

— Речь идет только о судебном взыскании?

— Да. Это суды общей юрисдикции с последующей передачей исполненных документов в Федеральную службу судебных приставов. Процедура строго регламентирована Гражданским процессуальным кодексом России. Досудебные формы взыскания по нашим долговым портфелям не предусмотрены.

— Но вы осуществляете скоринг долговых портфелей, которые покупаете...

— Конечно же, мы оцениваем потенциал тех портфелей, которые приобретаем. Для этого используем автоматизированные скоринговые модели. Мы очень основательно подходим к оценке портфелей просроченной задолженности. Считаем, что эффективность взыскания по ним должна быть не просто средней по рынку, а выше среднего. Особое значение придаем сроку исковой давности по долгу. Акцент делаем на обязательствах, срок исполнения по которым не наступил. При этом стараемся работать с разными микрофинансовыми организациями. Ведь у каждого из крупных игроков этого рынка свой подход к оценке заемщиков. Одни сильны в одном, другие — в другом.

Конечно, нельзя сбрасывать со счетов возможность должников проходить процедуру банкротства. Но коллекторские компании наработали большой опыт работы с такими заемщиками. Мы прекрасно понимаем, что у многих должников, которые заходят в процедуру банкротства, есть активы в виде недвижимого или движимого имущества. Поэтому глобальных рисков я не вижу.

— Насколько регламентирована деятельность СФО?

— С точки зрения законодательства на рынке долговых активов действуют четкие требования к процедуре и порядку взыскания. Учитывая, что наше взыскание лежит исключительно в плоскости работы с органами судебной системы и службы судебных приставов, мы находимся в четких рамках, что мне импонирует. Это позволяет нам быть стабильными, уверенно стоять на ногах, развиваться и строить планы на будущее.

Если мы говорим о рынке ценных бумаг, то наша деятельность четко регламентирована не только с точки зрения выпуска облигаций, но и гарантий для инвесторов. Так, любые решения, связанные с судьбой СФО, принимаются только на общем собрании владельцев облигаций. Это касается и банкротства компании. Ни учредитель, ни руководитель СФО не вправе принять решение о банкротстве без согласия на то облигационеров. Но даже в случае риска банкротства активы компании может выкупить другое СФО. Аналогичные защитные инструменты сложно найти в других формах юридических лиц.

— С какими ключевыми показателями компания завершила 2023 г.? Что ждете от 2024-го?

В прошлом году СФО «ФинКод» осуществила мощный рывок в развитии. Портфель компании вырос до 400 млн рублей. Это на 30% больше, чем в 2022 г. Число плательщиков увеличилось на 124%, до 2,2 тыс., а объем взысканий — на 139%, до 13,4 млн. Выручка компании достигла 54,6 млн рублей (+509%). Чистая прибыль выросла с 1,7 млн рублей до 31 млн рублей. Собственный капитал составил 32 млн рублей.

В 2024 г. планируем как минимум в полтора раза увеличить основные финансовые показатели — размер портфеля, выручку и чистую прибыль. До конца года рассчитываем выйти с еще одним выпуском облигаций. Также в планах — получение кредитного рейтинга. Для нас это необходимый этап подготовки к выходу на биржу.

0 1
Оставить комментарий
boomin 29.02.2024, 10:40

ID Collect: «Из месяца в месяц мы видим, что наши фактические сборы превышают плановые значения»

В конце января на YouTube-канале Boomin прошел прямой эфир с генеральным директором сервиса по возврату проблемной задолженности ID Collect (эмитент — ООО «ПКО «АйДи Коллект») Александром Васильевым и директором по работе с инвесторами IDF Eurasia Антоном Храпыкиным. Встреча была посвящена итогам работы компании в 2023 г., а также размещению ее шестого выпуска облигаций. Помимо записи беседы мы решили сделать доступным и текстовый формат — для тех, кому удобнее читать, а не слушать.

«Мы фиксируем исключительно восходящий тренд по сборам»

— Давайте подведем предварительные итоги 2023 г. Каким он оказался для бизнеса ID Collect?

Антон Храпыкин: — 2023 г. стал успешным для компании. По предварительным данным, выручка ID Collect выросла более чем на 60%, достигнув 6,1 млрд рублей. Чистая прибыль увеличилась в полтора раза, до 2,7 млрд рублей. При этом быстрый рост не привел к снижению рентабельности: ROE составил 66%, рентабельность чистой прибыли — 44%, на уровне значений прошлого года. Объем купленного долга вырос почти на 70%, до 147 млрд рублей; активы увеличились на 66%, до 18,3 млрд рублей. По итогам года доля компании на рынке коллекторских услуг выросла почти вдвое, достигнув 25%. Шаг за шагом мы движемся в сторону улучшения нашего кредитного рейтинга. В августе 2023 г. «Эксперт РА» повысил рейтинг кредитоспособности ID Collect до BB+ со стабильным прогнозом.

— С чем связан рост дебиторской задолженности, начиная с IV квартала 2022 г.? По итогам 2022 г. показатель составил 466 млн рублей, за девять месяцев 2023 г. — 509 млн рублей. Притом, что в III квартале 2022 г. размер дебиторской задолженности был равен 47,6 млн рублей...

— Рост объема дебиторской задолженности был связан с необходимостью проведения внутригрупповой реструктуризации. Как и многие другие крупные компании, мы стремились свести к минимуму возможные геополитические риски, связанные с тем, что головная компания группы IDF Eurasia, куда входит ID Collect, была зарегистрирована на Кипре.

Было принято решение оперативно запустить процесс перевода бизнеса ID Collect и всей группы в российский контур, в том числе путем редомициляции (перерегистрации в другой юрисдикции. — прим. Boomin) материнской кипрской компании в РФ.

Таким образом, в сжатые сроки материнской компанией у ID Collect стало российское юридическое лицо.

Решение такой сложной задачи оперативно было возможно только с последующим краткосрочным увеличением дебиторской задолженности, что и отражается в ее росте начиная с IV квартала 2022 г. На сегодня процесс редомициляции полностью завершен, материнская компания IDF Eurasia в конце декабря 2023 г. зарегистрирована в РФ. По состоянию на январь объем внутригрупповых займов на балансе ID Collect сократился до минимальных значений.

Временное увеличение дебиторской задолженности на балансе компании в 2023 г. не оказало влияния на ликвидность, кредитоспособность и операционную деятельность компании, но позволило оперативно минимизировать геополитические риски для бизнеса.

— Что обеспечило такой стремительный рост ключевых показателей?

— Во-первых, мы продолжаем повышать эффективность взыскания просроченной задолженности, в том числе за счет расширения регионального присутствия. В прошлом году наша региональная сеть выросла более чем в два раза, с 17 до 36 отделений. Эти инвестиции кратно окупаются: в регионах, где открыты представительства, сборы на стадии исполнительного производства увеличиваются вдвое. Для открытия офисов мы выбираем те регионы, где сборы по нашему портфелю потенциально выше. По данным на конец 2023 г., крупнейшая доля по сборам в совокупном портфеле приходится на Москву и Московскую область (20%). В перечень пяти крупнейших регионов по этому показателю также входят Краснодарский край, Свердловская и Ростовская области, Санкт-Петербург. В субъектах РФ за пределами Москвы и области сборы составляют до 4,4% в зависимости от региона.

Во-вторых, мы улучшили качество нашей скоринговой модели за счет оперативного обновления информации по портфелю. Интеграция с Единой системой межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ) позволяет актуализировать информацию каждый день, а не два раза в месяц, как это было ранее.

Александр Васильев: — Также важно отметить высокую точность прогноза денежных потоков компании. Из месяца в месяц мы видим, что наши фактические сборы превышают плановые значения. Было лишь одно исключение — шестимесячный мораторий на банкротство должников, который федеральные власти объявили с началом СВО, но даже по итогам того периода план был выполнен на 99%, а восстановление сборов мы начали наблюдать еще до окончания моратория за счет повышения доли добровольного взыскания.

Мы фиксируем исключительно восходящий тренд по сборам просроченной задолженности. При среднемесячных сборах за последний год в размере 623 млн рублей показатель за декабрь превысил 900 млн рублей. Мы прогнозируем, что и в следующем году динамика сохранится.

«В стране уже действуют эффективные механизмы по защите должников»

— Осенью 2023 г. Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) прогнозировала, что по итогам года более 360 тыс. заемщиков погасят просроченные долги на рекордные 23 млрд рублей. Насколько ожидания совпали с реальностью? Что способствовало тому, что должники стали платить?

Александр Васильев: — Агрегированной статистики еще нет, но, по моим ощущениям, прогнозы НАПКА должны сбыться. По своей компании, например, по итогам трех кварталов 2022 г. мы увидели увеличение среднего платежа банковских должников в цессионном портфеле на 22%.

Общий прирост по сборам ID Collect за девять месяцев составил 119% — 5,1 млрд рублей против 2,3 млрд рублей за тот же период 2022 г. Цифры по году сейчас консолидируются, но то, что плановые значения будут перевыполнены, не вызывает сомнений. Мы ожидаем, что сборы за 2023 г. составят около 8 млрд рублей.

Что касается причин улучшения платежеспособности, я бы выделил несколько пунктов. Во-первых, это рост реальных доходов населения. Во-вторых, растущий спрос на программы реструктуризации, которые мы предлагаем клиентам. В-третьих, улучшение нашей операционной эффективности, в том числе благодаря развитию региональной сети.

— Вокруг коллекторского бизнеса сложилась масса стереотипов и мифов. Расскажите, как вы работаете с должниками?

— Мы всегда стремимся найти компромисс с должником и предложить комфортные условия, а не переводить задолженность сразу в судебную стадию. Мы предлагаем общение в мессенджерах, когда человек не хочет разговаривать по телефону, каждому предоставляем личный кабинет с удобным функционалом. Сейчас в общем объеме досудебного взыскания доля сборов по долгам с реструктуризацией порядка 16%, а в дальнейшем, по нашим прогнозам, эта цифра будет увеличиваться именно за счет реструктуризаций — специальных предложений для клиентов, предусматривающих рассрочку долга до 720 дней и дисконтирование долга в пределах 30%. Эта программа появилась не сразу, мы начали ее создавать в 2020 г. И мы видим, что доля не платящего сегмента начала снижаться. Инструмент реструктуризации оказался выгодным и для клиента, которому стало комфортно обслуживать свой долг, и для компании.

— В СМИ стабильно появляются сообщения о том, что власти хотят запретить коллекторский бизнес. Чаще всего в этой роли выступают депутаты Государственной думы. Как оцениваете этот риск? Насколько вообще возможно исключить институт коллекторов из финансовой системы страны?

Антон Храпыкин: — Цель, которую преследуют депутаты, абсолютно правильная. Она заключается в том, чтобы максимально обезопасить и обелить рынок по работе с просроченной задолженностью. Как мы видим, депутатские инициативы о запрете коллекторской деятельности остались лишь инициативами. Почему? Потому что в стране уже действуют эффективные механизмы по защите должников. И власти понимают, что возвращаться к тому, что было на рынке взыскания до введения федерального закона №230, регулирующего деятельность коллекторских агентств, непродуктивно.

Наоборот правительство России, Государственная дума, Федеральная служба судебных приставов, Банк России стараются сделать так, чтобы рынок был максимально белым и прозрачным. Все понимают, что коллекторы — это лишь одно из звеньев. Начинать же нужно с повышения финансовой грамотности населения, с одной стороны, и эффективного кредитного скоринга — с другой.

«Работать с банкротами возможно»

— В ноябре Банк России выступил за обязательный досудебный порядок взаимодействия взыскателей с заемщиками, который планируется закрепить законодательно. Насколько эффективна, по вашему мнению, эта инициатива регулятора?

Александр Васильев: — Мы поддерживаем эту инициативу ЦБ. Считаем этап досудебного регулирования чрезвычайно важным. Доля досудебного портфеля составляет около 15% от всех сборов ID Collect и продолжает расти. Возможность договориться с коллекторским агентством до подачи иска в суд в интересах и самого должника: досудебное урегулирование освобождает от уплаты исполнительского сбора.

Так или иначе, все крупные коллекторские агентства при покупке портфелей информируют своих клиентов о том, что права требования по долгу были переуступлены. Делается это через e-mail-рассылки, SMS, телефонные звонки. Это неотъемлемая часть процесса взыскания вообще и досудебного урегулирования в частности.

— «Эксперт РА» в релизе о повышении кредитного рейтинга компании отметил, что ID Collect «развивает собственное направление по работе с банкротами в рамках операционной деятельности, что позволяет взыскивать денежные средства с банкротящихся должников». Расскажите об этом подробнее. Какой процент от вашего портфеля задолженности составляют случаи самобанкротства, насколько сильно они влияют на бизнес?

— Многие люди, когда слышат слово «банкрот», представляют себе человека, у которого ничего нет. Но зачастую это совсем не так. Да, есть люди, у которых действительно мало что есть, они обращаются к юристам, проходят процедуру банкротства, и им списывают все долги. Но есть «банкроты», которые имеют стабильный доход и имущество, но по какой-то причине решили не платить по долгам. Ведь порой речь идет о многомиллионной задолженности. Раньше мы, как и большинство компаний, предпочитали не работать с клиентами, которые подавали на самобанкротство. Но пару лет назад мы провели тест, который показал, что работать с банкротами возможно. Мы увидели хорошую возвратность по, казалось бы, безнадежным долгам и создали для работы с этой категорией должников специальный отдел. Наши специалисты выявляют имущество и доходы клиента, которые можно включить в конкурсную массу. Сейчас доля банкротов в нашем портфеле составляет около 5-6%.

«В 2024 г. рынок цессии неизбежно вырастет»

— Какой темп роста демонстрирует рынок цессии? Какие основные тенденции на этом рынке вы бы отметили?

Александр Васильев: По нашим оценкам, объем закрытых сделок на российском рынке цессии в сегментах банковской задолженности и МФО в 2023 г. достиг 280 млрд рублей. Это плюс 16% к уровню 2022 г. Важной тенденцией стал рост числа закрытых операций — 88% сделок было закрыто в 2023 г. против 64% в 2022 г. В 2024 г. рынок цессии неизбежно вырастет, поскольку массово начнут продаваться долги физлиц перед банками, которые были выданы в период пандемии.

Ведь, как правило, банки продают задолженность заемщиков по истечению 900 дней с момента просрочки. Также на продажу будут активно выставляться долги МФО, которые были выданы в период моратория, объявленного в начале СВО. Рост рынка цессии ожидаем на уровне 15%.

— Каков среднем уровень себестоимости покупки долга?

Антон Храпыкин: — Есть такой принцип: не бывает плохого товара, бывает плохая цена. Чтобы определить экономику, нужно понимать качество портфеля, который приобретаешь. Допустим, заемщик должен банку 100 тыс. рублей. Мы покупаем этот долг за 10 тыс. рублей, ожидая, с учетом всех расходов — а это около 10 тыс. рублей, — что нам удастся взыскать 30-40 тыс. рублей. Экономика примерно такая. Каждый портфель задолженности, который мы покупаем, проходит оценку качества. Мы определяем, сколько реально взыскать в досудебном и судебном порядках. Нередко мы выходим из сделки, если видим, что цена на портфель уходит выше наших оценок.

Сейчас рынок цессии переживает период восстановительного роста. В декабре 2023 г. рынок вернулся к уровню декабря 2021 г. Несмотря на приход новых игроков и ужесточение конкуренции, работы хватает всем. И мы видим, что предложение просроченной задолженности будет только расти. В своих оценках мы ориентируемся на рынок кредитования. Рост кредитования, который мы видели в 2022-2023 гг., неизбежно обернется увеличением рынка цессии в 2025-2026 гг.

— Насколько бизнес компании зависим от колебаний ключевой ставки Банка России, учитывая высокую долю облигаций в общем объеме привлеченного фондирования?

— Независим. Исторически в нашей бизнес-модели была заложена достаточно высокая стоимость фондирования. Когда в 2020 г. мы начали быстро и агрессивно расти, ID Collect был небольшой и малоизвестной компанией без кредитного рейтинга и нам приходилось привлекать более дорогое фондирование, давая премию за повышенный риск, который на тот момент существовал. По мере того, как компания росла, демонстрировала устойчиво растущий финансовый результат, укрепляла репутацию, повышала рейтинг, премия к риску уменьшалась. Поэтому на фоне роста ключевой ставки Банка России для нас стоимость фондирования в абсолютных значениях никак не изменилась. А по мере того, как ключевая ставка будет снижаться, стоимость привлечения финансирования также будет постепенно снижаться, что повысит уровень рентабельности компании.

«Мы уменьшили долю частных лиц в структуре фондирования»

— Что собой представляет фондирование компании? Как изменился его объем за год?

Антон Храпыкин: — Чтобы обеспечить высокий рост по всем метрикам и показателям, в прошлом году мы практически удвоили объем фондирования — до 12,2 млрд рублей. Нам важно было не просто привлечь необходимый объем финансовых ресурсов для увеличения портфеля задолженности под управлением, а привлечь максимально качественные займы. С одной стороны, пассивы должны быть долгосрочными, с другой — структуре фондирования необходимо быть максимально сбалансированной. В результате мы уменьшили долю частных лиц и увеличили долю облигаций и банковских кредитов. Сейчас доля облигаций — 42%, банковских кредитов — 23%, прямых займов физлиц — 39%. Как результат — наш долг стал максимально публичным и прозрачным.

— Насколько текущий уровень долговой нагрузки комфортен для вашего бизнеса?

— Более чем комфортен.

За счет высокой маржинальности и прибыльности бизнеса показатель долговой нагрузки Долг/EBITDA за год снизился с 2,7 до 1,8. Кроме того, согласно нашей прогнозной модели, мы можем собрать порядка 31 млрд рублей с текущего портфеля. Значит, при текущем размере задолженности в 12 млрд рублей запас прочности компании в 2,5 раза превышает обязательства перед кредиторами.

— В декабре 2023 г. ID Collect вышел на биржу с шестым выпуском облигаций объемом 2,5 млрд рублей, который продолжает размещаться. Причем это четвертый по счету выпуск, с которым компания вышла на фондовый рынок в прошлом году. Что пошло не так с последним выпуском? Не угадали со ставкой купона?

— Рынок цессии имеет ярко выраженную сезонность, и декабрь для него — самый горячий месяц. Поэтому мы не стали дожидаться очередного решения Банка России по ключевой ставке и вышли на биржу с очередным выпуском. Понимая, что ключевая ставка может стать выше, мы отказались от плавающих ставок, оферт и «лесенки», зафиксировав купон на уровне 18% годовых на весь период обращения. Это соответствует 19,5% доходности к погашению. По мере того, как ключевая ставка будет снижаться, доход инвесторов будет возрастать. Для комфортного погашения выпуска мы предусмотрели равномерную ежеквартальную амортизацию, начиная с 25-го купонного периода. На наш взгляд, динамика размещения вполне адекватна текущим рыночным условиям.

— В условиях размещения шестого выпуска указано, что минимальная сумма заявки на покупку бумаг составляет 1,4 млн рублей. С чем связан такой порог?

— Таково требование законодательства. Без проспекта облигаций (наш случай) эмитент может выпустить бумаги для неквалифицированных инвесторов на сумму до 1 млрд рублей без установления порога минимального объема сделки. Так как у нас выпуск больше 1 млрд рублей, то, к сожалению, появилось ограничение в 1,4 млн рублей. В 2024 г. мы планируем зарегистрировать новую программу и проспект облигаций ID Collect. Это сделает наши выпуски доступными для более широкого круга частных инвесторов.

«Все компании холдинга обладают достаточным запасом прочности, чтобы обслуживать свои долги»

— Привлеченные средства полностью будут направлены на покупку портфелей, или часть уйдет на рефинансирование? В 2024 г. «Онлайн микрофинанс» и Moneyman, которые также входят в IDF Eurasia, должны погасить облигационные выпуски на 2,5 млрд рублей...

Антон Храпыкин: — Действительно, в мае состоится погашение облигаций «Онлайн микрофинанс» серии 01 на 500 млн рублей. Это последний выпуск нашей дочерней компании, выпускать бумаги она больше не будет. В августе планируется погашение первого выпуска ID Collect на 400 млн, а в сентябре — второго выпуска МФК «Мани Мен» на 2 млрд рублей.

Все компании холдинга обслуживают свои облигационные выпуски — платят купонный доход, осуществляют амортизацию и погашение — самостоятельно. Между операционными компаниями группы нет перекрестного фондирования.

Все компании холдинга обладают достаточным запасом прочности, чтобы обслуживать свои долги.

— Какие задачи стоят перед компанией на 2024 г.?

Александр Васильев: — В 2024 г. мы планируем удержать рыночную долю по покупкам на рынке цессии в пределах 23-27%. Будем двигаться по пути диверсификации портфелей, повышения операционной эффективности и наращивания региональной сети. В течение года планируем открыть более 20-ти офисов.

Антон Храпыкин: — В 2024 г. планируем улучшить уровень кредитного рейтинга ID Collect. Рассматриваем возможность получения еще одного кредитного рейтинга в одном из агентств. В планах — выйти в течение года с несколькими выпусками биржевых облигаций, ориентированных на неквалифицированных инвесторов. Первый состоится весной. Также сейчас внимательно смотрим в сторону ЦФА: этот инструмент нам кажется перспективным. Продолжим осваивать текущие кредитные линии и открывать новые. В общем, будем наращивать тот темп, который набрали в 2023 г.

1 0
Оставить комментарий
boomin 26.01.2024, 12:26

Алексей Ребров: «Подумываю о том, чтобы начать торговать более агрессивно»

Алексей Ребров — публичный эксперт-аналитик, специализирующийся на рынке высокодоходных облигаций, за очень короткое время снискал уважение и доверие как коллег по цеху, так и подписчиков его канала. Проведенные им разборы эмитентов на CorpBonds неизменно собирают тысячи просмотров и вызывают бурные дискуссии и споры в инвестсообществе. О том, как вузовский преподаватель менеджмента и кандидат социологических наук пришел к анализу рынка ВДО, стал соавтором популярного телеграм-канала для инвесторов и разработал собственную модель доходности российских рублевых облигаций, на что смотреть инвесторам при оценке эмитента и бумаг, а также какие финансовые инструменты заслуживают наибольшего внимания в 2024 г., Алексей Ребров рассказал в интервью обозревателю Boomin Михаилу Кичанову.

«Мне стало тесно на «Пульсе»

— Алексей, как получилось, что вы, преподаватель менеджмента в Высшей школе экономики, стали анализировать долговой рынок?

— Затея анализировать эмитентов родилась три года назад как способ отвлечься от основной работы. Кто-то прокрастинирует, играя в компьютерные игры, кто-то скроллит ленту новостей или смотрит YouTube-блогеров, меня же в какой-то момент увлек фондовый рынок. Большую роль в этом, конечно, сыграла соцсеть «Пульс» от Тинькофф. В ней очень грамотно структурированы публикации по ценным бумагам, можно подбирать авторов по интересам. И вот, читая на «Пульсе» очередной разбор эмитента, я вдруг подумал, что и сам могу делать такие материалы. Ведь у меня была неплохая база знаний, которую я получил в вузе, и большой опыт работы с информацией, как у ученого. Я начал писать обзоры об эмитентах и рынке, увидел, что людям нравятся мои тексты, и довольно быстро втянулся.

— Где вы учились?

— Я обучался на факультете менеджмента Высшей школы экономики. Это такая странная субстанция, которая находится на стыке экономики, социологии, психологии, антропологии и некого интуитивно-практического шаманства в области управления.

Соответственно мое образование включало приличный финансово-экономический блок. Но когда я учился, мне казалось, что многие из тех знаний, которые нам давали, в жизни не пригодятся.

С улыбкой вспоминаю, как 20 с лишним лет назад я сидел в поточной аудитории на лекциях Тамары Викторовны Тепловой, которая читала нам анализ финансовой отчетности. Учила разбираться в бухгалтерском балансе, отчетах о прибылях и убытках, выуживать из них какую-то содержательную информацию. А я сидел и думал: господи, зачем мне вся эта ерунда, ведь я никогда этим заниматься не буду, это же скучно и абсолютно неинтересно. И вот недавно я случайно столкнулся с Тамарой Викторовной на одном из мероприятий Ассоциации владельцев облигаций, только уже в качестве эксперта публичного долгового рынка. А учила всему этому меня она. Удивительный поворот!

— Как появился телеграм-канал CorpBonds?

— В какой-то момент мне стало тесно на «Пульсе». Эта соцсеть имеет массу ограничений: нельзя выкладывать файлы, размещать видео, добавлять ссылки. Наконец, у авторов «Пульса» нет возможности монетизировать контент. Чтобы преодолеть эти ограничения, я и создал CorpBonds. А буквально в день открытия канала ко мне присоединился Дмитрий Куракин, который стал соавтором. Вот уже полтора года мы развиваем канал вместе.

— В чем была идея канала на старте, претерпела ли она изменения с тех пор?

— Мы живем в мире маркетинга, продюсеров, которые требуют формулировать уникальное торговое предложение, определять целевую аудиторию. Но мы об этом не думали ни тогда, ни сейчас. Канал затевался как площадка для самовыражения двух авторов. Своего рода личный блог. Никакой сверхидеи мы перед собой не ставили.

Нам просто нравится заниматься облигациями — и в качестве аналитиков, и в качестве инвесторов. Но оказалось, то, что мы делаем, интересно большому числу людей. И чем больше сил и времени мы вкладываем в наш канал, тем бо́льшую отдачу получаем.

Отдачу в самых разных смыслах — это и обогащение идеями, и возможность узнать что-то новое о рынке и эмитентах, и повышение профессиональных компетенций, и расширение круга общения.

— Между вами как соавторами есть какое-то разделение ролей?

— У нас довольно четкая специализация. Так удачно сложилось, что мы друг друга дополняем. Дмитрий занимается более надежным сегментом, тем, что называется инвестгрейдом — эмитентами с кредитным рейтингом от ВВВ и выше. Он придерживается более агрессивной спекулятивной стратегии. Умеет совершать короткие и более доходные сделки. Я же занимаюсь более рисковым сегментом, компаниями МСП с рейтингом кредитоспособности от ВВВ и ниже. Это то, что принято называть рынком высокодоходных облигаций (ВДО). Преимущественно занимаюсь среднесрочными спекуляциями — сделками от двух до пяти месяцев. Я не сторонник Buy & Hold (стратегия «купи и держи». — прим. Boomin), стараюсь получить максимальную доходность от своего портфеля. Смотрю на потенциал роста бумаги. Пока он остается, я ее держу, уходит — продаю.

— Но вы анализируете и компании с рейтингом выше ВВВ. Вроде как это уже не ВДО...

— Что такое ВДО — вечная дискуссия. Мне очень не нравится термин «мусорные облигации» применительно к ВДО. Тем более, что это неправильный перевод с английского. Junk Bond — это ненужные массовому инвестору облигации. Это невостребованные бумаги, а вовсе не мусор. Это точно не что-то грязное, рваное, протухшее, что возникает в голове россиянина при слове «мусор».

В моем понимании высокодоходные облигации — это термин с буквальным смыслом. Это облигации с высоким доходом.

А значит, и «М.Видео», и «Каршеринг Руссия», и «ЕвроТранс» — это тоже ВДО, хотя их рейтинг на пару-тройку ступеней выше, чем классических ВДО. До недавнего времени высокодоходными считались бумаги с купонной доходностью плюс 5% к ключевой ставке Банка России. Сейчас мало кто из эмитентов может себе позволить такую щедрость. Если делать срез по сегодняшнему рынку, то ВДО — это всё, что выше 17-18%.

«Я стараюсь избегать заведомо проблемных эмитентов»

— По какому принципу вы выбираете эмитентов для разбора?

— Обычно отталкиваюсь от запроса аудитории. Провожу опросы среди подписчиков канала, кого бы они хотели чтобы я разобрал. Это самый лучший способ сделать публикацию, которая будет востребована аудиторией. При этом я нацелен на поиск недооцененных облигаций, которые рынок «прайсит» как бумаги с повышенными рисками. Чем выше риск, тем выше премия, и это интересно.

Разбираешь эмитента, смотришь, насколько оправданно рынок определил бумагу как имеющую повышенный риск. Бывает, что это просто рыночная неэффективность. И тогда на этом можно заработать.

На рынке есть множество эмитентов ВДО, к которым я никогда не прикасался, потому что с точки зрения доходности ловить там нечего. Например, бумаги торгуются с доходностью ниже «ключа». Да, этот эмитент находится в сегменте ВВ, но зачем мне тратить на него время?

— Когда вы погружаетесь в дела того или иного эмитента, у вас не возникает вопроса — почему он до сих пор не в числе дефолтных?

— О, да. При этом я стараюсь избегать заведомо проблемных эмитентов. Если я вижу, что компания не исполняет обязательства перед контрагентами, имеет отрицательный денежный поток, завалена судебными исками — мне она не интересна. Но бывает, что в отчетности видишь какой-то ужас-ужас, начинаешь разбираться, общаться с организаторами размещения бумаг, и выясняется, например, что резкое падение прибыли вызвано не проблемами бизнеса, а переходом организации на другую модель учета. Раньше компания отгружала продукцию связанным предприятиям, а теперь перестала это делать и показывает лишь собственную прибыль. То есть ее отчетность стала только прозрачней.

Истории, когда от отчетности волосы встают дыбом, все-таки единичные. Иначе мы не могли бы зарабатывать на долговом рынке. Эмитент при выходе на фондовый рынок проходит через несколько мощных фильтров: это организатор размещения облигаций, рейтинговое агентство и биржа. Все трое внимательно изучают бизнес компании, ее платежеспособность. Частных инвесторов эти барьеры защищают довольно неплохо.

Рынок ВДО в целом не так страшен, как любят пугать своих клиентов инвестбанкиры.

— В конце 2022 г. рейтинговые агентства предсказывали всплеск дефолтов в 2023 г. Почему, на ваш взгляд, этого не случилось?

— Однозначного ответа у меня нет. Насколько я помню, всплеск дефолтов среди эмитентов ВДО в 2023 г. прогнозировал «Эксперт РА». Но надо понимать, что это рейтинговое агентство в тот момент находилось в стрессе от череды дефолтов, случившихся с его подопечными. В том числе, компаниями с рейтингами ВВВ. Например, OR Group (эмитент ООО «ОР», бывшая «Обувь России». — прим. Boomin). Причину того, что всплеска дефолтов в прошлом году не случилось, я склонен видеть в том, что страна неожиданно оказалась в ситуации бурного роста экономики, роста выручки и прибыли эмитентов. Статистика показывает, что максимум дефолтов всегда происходит в годы кризисов, каким, например, был 2022-й, но прошлый год кризисным никак не назовешь. Минфин РФ говорит о росте ВВП на 3,5–4%. Это много для страны, которая подверглась мощнейшему санкционному давлению, столкнулась с девальвацией рубля, логистическими и финансовыми проблемами. И за счет бюджетного стимула, политики импортозамещения, экономика продолжает расти.

Пока растет спрос, пока растут выручки и прибыли компаний, массовых дефолтов мы не увидим. В 2024-м я их не ожидаю.

— В своих разборах вы порой даете довольно жесткие оценки. Врагов среди эмитентов не нажили?

— К моим разборам чувствительны оказались не столько эмитенты, сколько инвесторы, биржевые спекулянты, которым мой анализ, возможно, помешал в совершении операций с бумагами. Да, я бываю критичен. Но, с другой стороны, я предсказал дефолт «Обуви России» задолго до того, как он случился. Многократно писал о проблемах ЭБИС. Сделал критический разбор «Русской контейнерной компании», которая в конце 2023 г. ушла в техдефолт. И про УК «Голдман Групп» и ее «дочек» я тоже много писал. Поскольку сам я как инвестор не склонен к высоким рискам: если я их вижу, то о них пишу.

Что же до эмитентов и организаторов, то они реагируют на мои обзоры предельно деликатно. Их доводы, как правило, аргументированы. Например, просят обратить мое внимание на какой-то аспект, значения которого я не учел в должной мере. Охотно предоставляют дополнительные данные. Если я вижу, что доводы эмитента разумны, я всегда иду навстречу и вношу корректировки в свой разбор. Причем делаю это так, чтобы читатели видели места правок. Буквально зачеркиваю некорректную или неполную информацию в старом посте и рядом пишу уточнение, которое инвестору стоит учитывать при выборе бумаг компании. Такая работа над ошибками повышает качество материалов для подписчиков, поэтому я очень благодарен эмитентам и организаторам за обратную связь.

— У вас есть ощущение профессионального роста в качестве аналитика?

— Говорить о том, что я пришел на рынок абсолютно готовым аналитиком, было бы глупо и наивно. Да, базовое образование позволило быстрее сориентироваться в том, что важно, а что нет, но учится человек всегда только на собственных шишках. Когда я гляжу на свои обзоры даже годовой давности, мне порой хочется прослезиться. Кажется, прошел только год, а взгляд на то, как анализировать эмитентов, кардинально изменился. Например, я больше внимания стал уделять денежному потоку от основных операций. Если он отрицательный, то это повышает риски дефолта. При этом на общий денежный поток я вообще перестал смотреть. Эта цифра не говорит ни о чем. Плюсовой денежный поток может быть следствием не эффективности бизнеса, а продажи актива или привлечения кредита.

Также еще год назад я не обращал внимания на текущую ликвидность, а сейчас понимаю, что это очень важный показатель. При высокой долговой нагрузке низкая ликвидность указывает на высокий риск дефолта. Но если ликвидность хорошая и долговая нагрузка высокая, то бумаги таких эмитентов вполне годятся для среднесрочных спекуляций.

«Я начал искать закономерности»

— На I Ярмарке эмитентов в мае прошлого года вы презентовали собственную модель доходности российских рублевых облигаций. Почему решили создать ее и как долго над ней работали?

— Я человек жадный и ленивый. Мне хочется иметь инструмент, который гарантировал бы доход выше рынка.

Когда я начинал торговать облигациями, то подобно большинству инвесторов смотрел на размер купона. Купон больше — надо брать. Потом начал понимать, что кроме купона есть эффективная доходность к погашению, и это более важный показатель. Но чем выше доходность, тем больше вероятность дефолта. Оказаться с дефолтными бумагами на руках совсем не хотелось. Я начал искать закономерности. Во-первых, это кривая ОФЗ (облигации федерального займа, выпускаемые Минфином России. — прим. Boomin), которая показывает премию за дюрацию. Во-вторых, кривая риска, которая показывает премию за кредитный рейтинг, то есть риск дефолта. И первая идея была предельно простой: наложить одну закономерность на другую, сформировав модель, в которой доходность будет зависеть от срока обращения бумаги и кредитного рейтинга эмитента. Что я и сделал. И вдруг я увидел, что доходности на рынке ВДО действительно подчиняются определенным законам.

А дальше начался занудный процесс обогащения математической модели.

Я искал другие переменные, добавлял их в расчеты, проверял, перепроверял и потихонечку начал торговать, выбирая недооцененные бумаги. Получился этакий «Грааль».

Есть фактическая доходность бумаги, есть эффективная доходность, рассчитанная по модели, и есть дельта между первым и вторым. Если она положительная, то бумага недооценена, если отрицательная — переоценена. Но на практике, конечно, всё оказалось несколько сложнее. Ведь есть хронически недооцененные бумаги, вокруг которых сложился негативный сентимент. Порой он держится годами. Часто мы видим, что рынок лучше рейтинговых агентств понимает кредитное качество эмитента. Возьмем ту же «Сегежу». Цена ее облигаций была ниже бумаг эмитентов того же кредитного рейтинга. И что мы увидели? Снижение кредитного рейтинга с А+ в 2022 г. до ВВВ в 2023 г. И таких примеров немало.

Я уже больше года работаю с этой моделью. Я понимаю, с одной стороны, все ее преимущества, она действительно позволяет путем скоринга вычленять бумаги с потенциалом роста выше рынка. С другой стороны, я вижу ограничения подобного рода статистических подходов. Одно из них заключается в том, что статистические модели являются срезом рынка в моменте. По состоянию на сейчас. Но ведь через месяц-два всё может резко измениться. И модели никак изменения самого рынка не предсказывают.

— Что уж говорить о более долгих временных промежутках...

— Именно. Но, к моему удивлению, подавляющее большинство инвесторов на рынке ВДО — сторонники стратегии Buy & Hold, которые держат облигации до погашения. Не самый эффективный подход на рынке облигаций, на мой взгляд. Им моя модель не очень-то может помочь. Ведь большинство бумаг ВДО имеют срок обращения три года и больше. Если принципиально держишь бумагу до погашения, то получить премию от ее недооценки в моменте не получится.

— Как на вашу модель отреагировали инвесторы?

— Модель доступна всем подписчикам нашего закрытого телеграм-канала. Сейчас там уже более 600 человек. Да, по моим ощущениям, она востребована, люди ею пользуются.

Когда инвесторы видят список недооцененных или переоцененных бумаг в первый раз, они переживают wow-эффект. Но вскоре понимают, что рынок — штука сложная, никакой волшебной пилюли не существует. Моя модель — лишь инструмент.

— С какой периодичностью вы обновляете данные модели для подписчиков закрытого канала?

— Стараюсь делать это раз в неделю. Смотрю по индексам. Например, если рынок всю неделю находится в «боковике», то, скорее всего, принципиально на нем ничего не изменилось. Тогда могу полениться и оставить данные на 10 дней. Но в период роста/падения, выхода на рынок новых бумаг стараюсь обновлять расчеты каждую неделю.

— Расскажете о закрытом телеграм-канале? Как он себя чувствует сегодня?

— Как ни странно, но закрытый канал появился первым. Примерно на неделю раньше, открытого. За первые два дня количество платных подписчиков достигло 150 человек. Но потом мы увидели, что часть людей «отвалилась», не все оказались готовы к платному контенту. Тогда мы и решили создать открытый канал. Сейчас в открытый канал попадает примерно половина всех наших публикаций. Какие-то из материалов мы публикуем сразу в оба канала, какие-то в открытый канал попадают с задержкой.

Количество подписчиков в открытом канале примерно в 10 раз больше, чем в закрытом, но плотность общения в закрытом канале на порядок больше. Там мы делимся своими торговыми идеями, конкретным размышлениями по рынку облигаций, что нам кажется интересным, а что нет. Недавно мы провели опрос среди подписчиков каналов об уровне их доходности. Оказалось, что в закрытом канале доходность портфелей у инвесторов на 4% выше, чем в открытом. При этом средняя доходность по рынку ВДО находится в диапазоне 10-15%. В закрытом канале более половины подписчиков имеет доходность выше 15%, в открытом канале более половины подписчиков имеют доходности ниже 15%. Из чата мы видим, что наши материалы помогают инвесторам лучше торговать.

— Вы начали вкладывать в продвижение каналов?

— Мы принципиально не рекламируем каналы. Развиваемся исключительно за счет «сарафанного радио», участия в форумах, выступлений в СМИ в качестве экспертов. Так и живем.

«Мне нравится работать с аудиторией»

— Кстати, о выступлениях. Насколько для вас органично было стать публичным экспертом облигационного рынка?

— Учитывая многолетнюю практику в качестве вузовского преподавателя, вполне органично. Мне нравится работать с аудиторией. Когда меня полтора года назад начали приглашать в качестве спикера на профильные форумы и конференции, я с удовольствием соглашался. Стрессом для меня это не было.

— ВДО — это, в общем-то, относительно небольшой мир аналитиков и экспертов. Вас радушно приняли?

— Не соглашусь с вашим тезисом, что это ограниченный мир. На каждом из мероприятий, в которых участвую, я открываю для себя новых, до этого мне совершенно не известных людей: аналитиков, эмитентов, организаторов. И это сообщество постоянно растет. А вот то, как меня принял рынок, мне напомнило комичный эпизод из фильма «ДМБ». Как «дедушки» начинают проверять новобранца на прочность. Всё это довольно нелепо. Казалось бы, инвесторы — это такая финансовая интеллигенция, другие должны быть паттерны поведения, но нет.

— В ноябре 2023 г. вы стали членом Ассоциации владельцев облигаций. Почему приняли такое решение?

— Есть известная классификация типов действия Толкотта Парсонса. Есть действие целерациональное, которое делается ради достижения какой-то цели. Есть действие традиционное, которые делается потому, что так принято. Есть действие аффективное, которое делается под влиянием эмоций. А есть ценностно-рациональное действие, которое обусловлено какими-то глубокими, может быть, не до конца формализованными представлениями о том, как устроен мир, как в нем надо жить. Для меня вступление в АВО было таким ценностно-рациональным действием. Никаких четко выраженных целей у меня не было.

Я увидел, что в ассоциации собралось много интересных и содержательных людей в сфере облигации, и мне захотелось быть в этой компании. Мне нравится, что коллеги по АВО привлекают меня к аналитическим проектам. Для меня это еще одна возможность для профессионального роста.

«Я не помогаю бизнесу выходить на фондовый рынок»

— Наряду с анализом эмитентов рынка ВДО вы профессионально занимаетесь стратегическим консалтингом. С какого рода компаниями вы работаете?

— Как консалтер я работаю преимущественно с компаниями среднего бизнеса. В малом бизнесе не очень востребованы сложные управленческие технологии, а в крупных компаниях их используют уже априори. Компании, с которыми я работаю, по масштабу и профилю очень близки к тем компаниям, которые выходят с высокодоходными облигациями. И этот опыт позволяет мне лучше понимать российский бизнес.

— С чем к вам обращаются компании среднего бизнеса? С просьбой помочь им выйти на рынок публичного долга?

— Нет, я не помогаю бизнесу выходить на фондовый рынок. Более того, у меня как члена АВО теперь есть определенные обязательства. Я занимаюсь другими вещами. Повышаю эффективность бизнеса, помогаю выстраивать стратегию, бизнес-процессы, систему мотивации. Если компания планирует в перспективе выпускать облигации или выходить на IPO, мои рекомендации позволят ей получить более высокий кредитный рейтинг и быть более понятной инвесторам. Но я не оказываю никаких услуг, явно связанных с размещением ценных бумаг.

— Касаясь темы IPO, насколько, на ваш взгляд, всплеск первичный публичных размещении акций в России — долгосрочный тренд?

— Для этого есть очевидные предпосылки. Российской рыночной экономике пошел четвертый десяток. Цикл управления бизнесом со стороны основателя составляет 20-30 лет. То есть, люди, которые 20-30 лет назад создали свой бизнес, вложили в него всю свою жизнь, сейчас находятся перед выбором, как распорядиться своими наследием. Перед ними три пути: оставить компанию наследникам, передать наемному менеджменту или продать. Когда у компании есть публичные котировки, ее проще продать за честную цену. И число собственников, готовых выйти из бизнеса, будет расти.

— А вам самому как инвестору рынок акций интересен?

— Нет. Я поддерживаю тезис о том, что акции — это казино, а облигации — математика. Несмотря на то, что я занимаюсь ВДО, я не склонен к риску.

Я ищу высокодоходные облигации, не обладающие высоким риском. То, на что я готов в акциях — это индексное инвестирование на небольшую долю портфеля с четким понимаем, что рынок будет расти.

В индексных фондах я могу посидеть какое-то время. Но не более того. Заниматься какими-то конкретными акциями — совершено не мое.

У меня сохранился виджет на смартфоне, где «забиты» акции, которыми я торговал год-два назад. Я в полном ужасе, когда сегодня смотрю на их котировки. Там есть одна замечательная компания, на акциях которой я когда-то неплохо заработал. Все вокруг говорили, что это перспективный эмитент. Сейчас она стоит в два раза дешевле, чем тогда. О другой компании, на акциях которой я понес убыток в размере 60%, тоже все говорили, что это прекрасная компания, а она всё падала-падала-падала. Зато сейчас она стоит в полтора раза дороже. Почему? Как это работает? Совершенно непонятно. Абсолютное казино.

«Оценка бумаги начинается с понимания того, в каком цикле находится рынок»

— Чек-лист от Алексея Реброва: на что инвестору обращать внимание при оценке эмитента.

— Выделю главные или недооцененные в публичном пространстве факторы:

  • Во-первых, смотреть на ключевые показатели финансовой отчетности.Кроме выручки и прибыли нужно обращать внимание на размер долговой нагрузки компании и как он соотносится с прибылью и капиталом. Если собственного капитала у компании нет, бизнес растет на заемные средства, есть высокий риск того, что в какой-то момент владелец бросит организацию со всеми ее долгами и уедет на Шри-Ланку или еще куда-нибудь, либо откроет новое предприятие.

    Денежный поток от основных операций — недооцененный, но очень важный параметр. К сожалению, в промежуточных отчетах за три, шесть и девять месяцев никто кроме микрофинансовых организаций его не публикует. Но можно посчитать денежный поток косвенным методом. Если у компании хронически отрицательный денежный поток от основных операций, то какими бы ни были прибыль и выручка, это опасная ситуация. Это значит, что компания проедает деньги, а не генерирует их.

  • Во-вторых, налоговые претензии и арбитражные споры. Есть множество систем проверки контрагентов, которые позволяют отслеживать поток входящих судебных исков. Если он резко растет, это плохой признак.
  • В-третьих, смотреть на качество аудиторов. Если компанию проверяет организация из топ-30 аудиторов рэнкинга «Эксперта РА», то, скорее всего, ее выводам можно доверять. Если это неизвестный региональный аудитор со штатом три с половиной калеки, стоит задуматься. Если компания хотя бы один раз допускала фрод в отчетности, это плохой признак.
  • В-четвертых, обращать внимание на фигуры собственников. Когда я вижу, что собственники-бенефициары бизнеса склонны к эпатажным выходкам, демонстративному поведению, это может быть опасно. Люди, которые легко переходят границы, могут перейти их и в обслуживании публичного долга.
  • Пятый важный момент — наличие связанных компаний, неформализованных групп. Это беда многих российских ВДО. Такие компании не выпускают консолидированную отчетность, и мы видим лишь кусок бизнеса, вырванный из контекста. Лучше отдавать предпочтение компаниям, которые работают в составе формализованных групп и имеют отчетность по МСФО.

Не стоит пытаться самостоятельно анализировать маркетинг и рыночное положение эмитента. Можно сильно ошибиться в выводах. Если вам лично не нравится, как выглядят торговые залы компании, вид и качество ее продукции, это вовсе не значит, что бизнес нежизнеспособен. Всё может быть с точностью до наоборот. На обывательском уровне лезть в маркетинг эмитентов — глупо.

— Чек-лист от Алексея Реброва: как оценивать бумагу.

— Это более творческая и сложная задача. Параметров здесь много. Оценка бумаги начинается с понимания того, в каком цикле находится рынок — растет, падает или в «боковике».

  • Если рынок в «боковике» или растет, то это хорошее время для инвестирования.
  • Если рынок падает, то, как показывает мой опыт, нужно либо совершать очень короткие сделки, либо покупать флоатеры.
  • Если цикл рынка шепчет о покупке, лучше всего инвестировать в недооцененные бумаги. Для их поиска можно использовать математические модели наподобие той, которую я создал, либо G-спред, который показывает разницу между доходностью облигаций и кривой ОФЗ. Но хорошо бы задаться вопросом, почему бумага недооценена. Например, это новая бумага, которая не успела расторговаться, а потому у нее есть потенциал...
  • Нужно обязательно смотреть на наличие и уровень кредитного рейтинга эмитента. По статистике ¾ дефолтов приходится на бумаги без рейтингов. Поэтому лучше покупать бумаги с понятными кредитными рисками.

Но почти всё, что я перечислил, в той или иной степени относится к спекулятивным стратегиям. Если же говорить о таком классическом подходе — «купить и держать», то здесь важны величина купона и надежность эмитента. Если мы понимаем, что эмитент не имеет высоких рисков уйти в дефолт на дистанции два-три года, можно инвестировать. Правда, тут мы можем получить историю, когда доходность по бумаге будет 12% годовых. Не легче ли пойти в депозит?

— А в каких случаях пора выходить из бумаги?

— Основных признака два, и они часто совпадают.

  • Первый признак, что пора выходить из бумаги — когда запахло жареным. Если мы видим техдефолт эмитента или связанных с ним компаний. Это могут быть также и налоговые претензии, судебные иски, резкий скачок долговой нагрузки. То есть у компании накапливаются риски. Зачем держать бумаги такого эмитента, мне не очень понятно.
  • Второй момент — это переоцененность бумаги к рынку. Это часто бывает со старыми облигациями, которые осели в портфелях Buy & Hold инвесторов. Из-за дефицита предложения в стакане бумага торгуется выше справедливой цены. Когда я вижу, что бумага находится на среднем или ниже среднего уровнях доходности по своей рейтинговый группе, я из таких облигаций сразу выхожу. У нее нет потенциала роста тела. По моей статистике, купоны составляют только 30% доходности, всё остальное — это рост тела.

Удивительно, что эмитенты, накопившие большой объем кредитных рисков, часто имеют переоцененные и перекупленные бумаги. Из таких надо выходить наиболее решительно.

«Флоатеры покупать уже поздно»

— Какие инструменты на рынке облигаций имеют наибольшие перспективы в 2024 г.?

— Во-первых, я уверен, что длинные ОФЗ с фиксированным купоном неплохо выстрелят в 2024 г. Возможно, их время еще не пришло, но через четыре-шесть месяцев они имеют хорошие шансы проявить себя в качестве спекулятивного актива. Из длинных ОФЗ особенно интересна четверка — 26238, 26244, 26243 и 26230.

Во-вторых, я бы смотрел на бумаги с высоким купоном, сроком обращения от двух-трех лет и больше, без call- и put-опционов. Коротким облигациям с купоном 20-22% я бы предпочел бумаги с купоном 17-19% на три года. В условиях смягчения денежно-кредитной политики, которого мы все ждем в 2024 г., такие бумаги дадут гораздо больший доход.

Что до флоатеров, то их, как мне кажется, покупать уже поздно. В ближайшее время рынок будет завален такими бумагами, и когда начнется разворот денежно-кредитной политики, выйти из них будет непросто.

— Насколько диверсифицирован ваш собственный портфель?

— У меня есть какая-то доля флоатеров. Думаю, процентов 20. Есть валютные облигации. Какое-то время назад появился фонд юаневой ликвидности, который очень странно себя ведет, растет просто с бешеной скоростью. Валютные инструменты в моем портфеле составляют около 30%. Остальное — облигации с фиксированным купоном и фонд ликвидности. На цикле падения я стараюсь переложиться в фонд ликвидности, в ожидании роста ухожу в облигации с фиксированным купоном.

Степень диверсификации вполне стандартная. Стараюсь, чтобы на одну бумагу приходилось не более 5% портфеля, на одного эмитента — не более 10%. Но если вижу интересный и сравнительно безопасный вариант, то на время могу нарушить этот принцип. Есть такая категория инвесторов — «скакуны», которые скачут из одной первички в другую. Их очень не любят организаторы и даже порой банят. К этой стратегии я сейчас сам аккуратно присматриваюсь. Подумываю о том, чтобы начать торговать более агрессивно.

— Вы наблюдаете рынок ВДО с 2020 г. Как он изменился за это время? Как оцениваете его текущее состояние?

— Рынок ВДО меняется, и мне нравится, как он меняется. Он цивилизуется. Становится больше прозрачности. Больше эмитентов раскрывают квартальные отчеты, публикуют отчетность по МСФО, показывают операционные результаты деятельности — объемы продаж, величину портфеля и так далее. Качественной информации на рынке становится больше. Да и самих эмитентов стало больше, а значит, и больше выбора бумаг. Полтора года назад в моей модели было 280 ликвидных бумаг ВДО, сейчас их более 500. И, несомненно, рынок стал более ликвидным. Сокращается количество эмитентов, не имеющих рейтинга. Многие из компаний, которые выходят на рынок без рейтинга, стараются его получить хотя бы после размещения. А если эмитенты отзывают рейтинг, то просто потому, что переходят в другие рейтинговые агентства.

— Считается, что рейтинговое агентство с самыми жесткими требованиями в России — это АКРА...

— Так было долгое время. Последние месяцы я вижу, что в глазах рынка оценки от АКРА и «Эксперта РА» более или менее сравнялись. А уже за ними идут относительно новые агентства — НКР и НРА. Но на мой взгляд, критерии, которые использует АКРА при рейтинговании, более содержательны. Это агентство, например, больше, чем другие, уделяет внимание денежному потоку. В то время, как «Эксперт РА» акцент делает на корпоративном управлении. У меня есть устойчивое ощущение, что в России корпоративное управление в МСП — во многом профанация. Все эти советы директоров — сильно управляемые истории и имитация коллегиального управления.

Меня больше волнует кредитная устойчивость организации. И с этой точки зрения рейтинги от АКРА выглядят более надежными. К тому же, я никогда не видел в статистике дефолтов эмитентов АКРА, которые бы имели рейтинг ВВВ. И это показатель.

— Каким вам видится развитие фондового рынка в 2024 г.?

— Я не сомневаюсь, что рынок будет развиваться. Я не вижу, что могло бы его остановить. Занять деньги на бирже для многих МСП сейчас оказывается дешевле, чем взять кредит в банке. Отчасти это происходит за счет господдержки, которую оказывают биржа, МСП Банк и Корпорация МСП. Так что число эмитентов будет только увеличиваться. Вопрос только, с какой динамикой. Сейчас в России создается некое объединение профессиональных участников рынка ВДО, которое планирует выступать в качестве лоббиста интересов МСП. Если это удастся сделать, нас ждет весьма бодрое расширение рынка для эмитентов среднего бизнеса.

1 0
Оставить комментарий
boomin 27.09.2023, 08:01

Александр Краснопевцев: «... торговая недвижимость — это устойчивый генератор денежного потока»

29 августа началось размещение 14-го по счету облигационного выпуска ФПК «Гарант-Инвест» объемом 4 млрд рублей. Московский девелопер коммерческой недвижимости в этом году будет праздновать 30-летие, шесть лет из этого срока эмитент активно работает на бирже. За это время корпорация создала портфель из 16-ти многофункциональных центров, благополучно пережила пандемию и начало СВО, получила ESG-рейтинг и одна из первых выпустила «зеленые» облигации. Чем ознаменовался для компании этот юбилейный год, с какими финансовыми показателями она вступит в четвертое десятилетие, как обстоят дела с реализацией анонсированных проектов и какие новые объекты и направления развиваются сейчас — в интервью Александра Краснопевцева, финансового директора АО «Коммерческая недвижимость ФПК «Гарант-Инвест».

«Мы строим там, где много людей»

— В конце августа компания вышла на биржу с новым выпуском облигаций — седьмым в рамках программы серии 002Р — на 4 млрд рублей. За последние четыре года это максимальная сумма займа. Чем она обусловлена? На что планируется направить средства?

— Примерно половина привлекаемых средств пойдет на рефинансирование погашаемых в ближайшее время кредитных и облигационных обязательств. Вторая половина — на развитие бизнеса компании, в частности — на новый проект, связанный со строительством комьюнити-центра, состоящего из торгового комплекса и здания апартаментов в Люберцах, а также модернизацию пяти действующих ТЦ.

Новый центр будет без преувеличений инновационным. Он находится на стыке Москвы и Московской области. Мы особенно сильны в том, чтобы выбирать правильные места. Компания построила уже 18 объектов недвижимости, и пока ни одной ошибки мы не сделали. Наша концепция достаточно проста: мы строим там, где много людей. Это районы плотной жилой застройки, всегда рядом с метро. Только один наш торговый центр был не вблизи от станции метрополитена, хотя изначально она там планировалась, зато рядом проходит одно из самых оживленных московских шоссе, и недостатка в людях там точно нет. Например, если взять один из наших последних объектов, МФК WESTMALL, вокруг него строится аж 17 жилых комплексов. То же самое можно сказать о Люберцах — там идет активное строительство. Плюс там практически нет торговых центров конкурентов, хоть сколько-нибудь сопоставимых по масштабу и по концепции.

Это будет многофункциональный комплекс, состоящий из торгового центра, предприятий, предоставляющих различные услуги, точек общепита, отделений банков, а также большой зоны коворкинга, где можно будет посидеть и поработать с ноутбуком. Кроме этого, в комплексе планируется блок апартаментов, порядка 30-ти этажей. Для компании это первый опыт возведения жилой недвижимости. Апартаменты будут соединены проходом с торговой галереей, фитнес-центром и ресторанами. Условно, человек в тапочках сможет спуститься на лифте, чтобы сходить в магазин, выпить чашку кофе или заняться спортом. Жилую часть мы будем строить с привлечением партнеров, а торгово-развлекательную — собственными силами: это целиком наш проект. В ближайшее время начнется проектирование.

— Суммарный облигационный долг без учета размещаемого выпуска составляет 7,3 млрд рублей. Как компания распорядилась предыдущими займами? На что были потрачены привлеченные средства от шестого выпуска, размещение которого завершилось в мае этого года?

— Привлеченные средства от последних займов шли на рефинансирование облигационных выпусков, строительство многофункционального комплекса WESTMALL на западе Москвы, а также на «Программу РЕ», в рамках которой компания осуществляет постоянное обновление объектов коммерческой недвижимости.

Большая часть денежных средств, полученных в результате размещения шестого выпуска, была потрачена на рефинансирование второго облигационного выпуска объемом в 1,2 млрд рублей, который мы погасили в мае 2023 г., а также на очередную выплату по амортизации самого крупного выпуска компании объемом 6 млрд — пятого, размещенного в 2019 г. в рамках нашей первой облигационной программы. Оставшиеся средства были использованы на приобретение и включение в периметр группы компаний «Коммерческая недвижимость ФПК «Гарант-Инвест» еще одного объекта — офисного центра, находящегося в самом центре Москвы — в Колобовском переулке.

Здание находилось в партнерском владении. После покупки, которая состоялась совсем недавно, оно стало полностью нашей собственностью. Это особняк конца XIX века. Сейчас он находится в стадии фундаментального ремонта. Через какое-то время будет принято решение о его использовании. В планах — сдавать его в аренду под офисы, также, возможно, «Гарант-Инвест» сам займет какую-то его часть. Для нас это уже третий офисный центр: сейчас функционирует бизнес-центр «Тульский», а также у нас есть еще одно небольшое офисное здание в центре Москвы.

Как я уже говорил, часть средств мы направили на «Программу РЕ» — важное направление деятельности корпорации «Гарант-Инвест». Благодаря ее реализации выручка наших торговых центров растет (в частности, за счет оптимизации арендопригодных площадей), а сами ТЦ остаются в тренде современных представлений об удобстве для посетителей и арендаторов. Объем инвестиций в «Программу РЕ» — сотни миллионов рублей.

Реновация действующих торговых центров была нашим изначальным профилем работы. Долгое время компания не строила новые объекты коммерческой недвижимости, а была сосредоточена на модернизации существующих. Мы постоянно поддерживаем наши торговые центры в состоянии актуальности, чтобы они отвечали текущим запросам наших клиентов — посетителей и арендаторов. Для этого периодически производится ремонт без закрытия ТЦ. Причем это не только реконструкция, но и реконцепция. Например, торговый центр у метро «Пражская» — «Пражский град», который был стандартным районным ТЦ, расположенным рядом с плотной застройкой пяти-девятиэтажных домов. Он нормально себя чувствовал, пока между ним и метро «Пражская» не был построен гигантский ТРЦ Columbus. Естественно, нашему бедному «Пражскому граду» конкурировать с ним стало сложно. Что мы сделали? Мы осуществили реконцепцию этого объекта. Из него практически исчезли торговые площади, но там появился общепит и услуги — банки, прачечные, барбершопы и так далее. По сути, он перестал быть ТЦ, а стал полноценным комьюнити-центром. Чувствует себя сейчас отлично: заполняемость практически полная.

Кроме того, в период, когда «Гарант-Инвест» ничего не строил, мы приобрели находящийся в неважном состоянии торговый центр в Перово. Он был подвергнут глобальной реконцепции и модернизации. Сейчас он называется «Перово Молл», и это, без преувеличения, культурный центр района: там проходят районные мероприятия, выставки, праздники. Изменилось не только внутреннее наполнение, но и фасад здания.

Реализация «Программы РЕ» продолжается, она осуществляется в том числе и за счет денег, привлекаемых на рынке публичного долга. На ближайшее время у нас запланирована реновация пяти торговых центров. Причем процесс проходит так, что не страдают ни посетители, ни арендаторы: ТЦ не закрывается и не снижает своей пропускной способности.

— Как обстоят дела с реализуемыми проектами? Компания ранее анонсировала ввод в эксплуатацию МФК WESTMALL, на который были направлены инвестиции более 4 млрд рублей. Удалось завершить строительство?

— Ввод в эксплуатацию этого объекта был перенесен из-за того, что введенные в 2022 г. западные санкции затруднили поставку оборудования, необходимого для успешного функционирования этого инновационного центра. Тем не менее, работы успешно продолжаются, и мы планируем завершить их ближе к концу этого года. На данный момент на объекте завершены работы по возведению монолитных конструкций и светопрозрачных фонарей, продолжаются работы по монтажу фасада и инженерных систем, а также внутренней отделке. Переговоры с клиентами сейчас находятся на стадии подписания соглашений: уже заключены договоры с несколькими якорными арендаторами, среди которых супермаркет «Перекресток».

«К турбулентности в экономике мы адаптировались, хуже точно не будет»

— Как события последних месяцев — рост ключевой ставки и волатильность курса доллара — влияют на реализацию ваших инвестпроектов?

— Все эти события, конечно, повышают градус нервозности. Но после 2022 г., на который как раз пришлась горячая фаза строительства WESTMALL, нам уже, в общем-то, нечего бояться: к турбулентности в экономике мы адаптировались, хуже точно не будет.

Да, безусловно, ключевая ставка, стоимость денег — это для нас важно. Мы работаем с кредитным плечом, что естественно для рынка недвижимости. Я не знаю ни одного владельца торгового центра, который купил бы его на свои деньги, это всегда делается на заемные — так уж заведено. Поэтому обслуживание долга — одна из основных, если не главная, составляющая затратной части Отчета о прибылях и убытках компании. Самым тяжелым для нас был 2022 г., когда ставка Банка России достигла 20%. Многие кредитные договоры у нас были заключены с плавающей ставкой, привязанной к ключевой. Соответственно, когда она выросла до 20%, то для нас стала 22% и более, поэтому было тяжело.

При этом важно отметить, что коэффициент покрытия долга (EBITDA/проценты) у нас не опускался ниже 1 даже по итогам прошлого года, ознаменовавшегося резким повышением стоимости заемных денежных средств. Средний уровень этого параметра за последние годы — 1,2, что говорит о хорошем запасе прочности компании и отсутствии каких-либо угроз в плане выплат по долгу. В 2023-м, тоже не самом дружелюбном году с точки зрения величины «ключа», мы ожидаем, что этот показатель вернется на привычный для нас уровень 1,2.

Но в инфляции есть и плюс, в первую очередь для ритейла, который традиционно перекладывает всю тяжесть бремени на покупателей. Соответственно, наши основные арендаторы — ритейлеры — от инфляции не страдают, а значит, и мы тоже. Более того, это дает нам дополнительную выгоду: помимо арендной платы мы получаем процент от оборота арендаторов. Благодаря росту цен увеличивается выручка тех же сетей, следовательно, и наш доход, а «Магнит», X5 Retail Group, «Лента» в 2022-2023 гг. росли двузначными цифрами.

— Произошло ли увеличение стоимости аренды в текущем году?

— В наших договорах зафиксировано право раз в год пересматривать размер арендной платы. Естественно, мы ее индексируем (инфляция все-таки недетская — порядка 10% в год), но подходим к этому достаточно избирательно и аккуратно, никому не пережимаем горло. Мы понимаем, что нам будет хорошо, только если хорошо будет нашим арендаторам, и нам важно быть с ними по одну сторону баррикад. Вместе мы пережили и COVID, и начало СВО. Эти события били и по нам, и по ним, но за это время мы очень хорошо научились взаимодействовать, стали понимать, что нужно для того, чтобы дать им возможность «дышать». Например, предоставлять не столько скидки, сколько отсрочки. Кому-то же, наоборот, интереснее заплатить нам за несколько месяцев вперед, но со скидкой. Индивидуальный подход дает свои результаты: в пандемию мы сохранили 96% арендаторов.

В 2022 г. с российского рынка активно уходили иностранные ритейлеры, от нас же ушли всего пять иностранных брендов, и они быстро были замещены. Мы умеем работать с арендаторами и умеем их сохранять — это показали кризисы последних лет. Огромное значение уделяем их правильному выбору и ни в коем случае не берем тех, кто просто больше заплатит.

Прежде всего, мы стараемся учитывать современные тренды. Допустим, мы видим тенденцию роста общепита — значит, увеличиваем площади, отводимые под кафе, рестораны, фудкорд. Но это не только места, где можно поесть, это полноценный коворкинг — всё более и более востребованный у посетителей ТЦ.

«ESG-повестка у нас никуда не денется»

— Насколько сильно сказался на компании уход с российского рынка западных производителей оборудования и строительных технологий?

— Мы не снижаем планку. Ведь помимо общепринятых стандартов качества мы придерживаемся ESG-подхода. Поэтому если и используем китайские бренды, то только те, которые позволят соблюдать все наши стандарты. «Зеленое» оборудование — это технологии, эффективные с экологической точки зрения, и существенная его часть покупалась на деньги от «зеленых» выпусков. В частности, отдельный «зеленый» выпуск был создан как раз под WESTMALL. Что это значит? В постановлении правительства содержатся жесткие принципы, в соответствии с которыми если хотя бы одна копейка, привлеченная за счет «зеленого» займа, будет потрачена нецелевым образом, держатели облигаций могут потребовать свои деньги назад. Поэтому для того, чтобы эмитенту, выпустившему такие облигации, отчитаться об использовании денежных средств, проводятся специальные аудиторские проверки, которые должны подтвердить, что деньги пошли на «зеленые» дела. Поэтому снижения качества, в том числе и в области экологичности используемых нами технологий, не произошло — мы просто не могли этого допустить.

— Ранее «Гарант-Инвест» собирался размещать в 2023 г. именно «зеленые» выпуски, но последние два не имеют такого статуса. Что заставило вас изменить решение? Планируете ли в дальнейшем вернуться к ESG-повестке?

— ESG-повестка у нас никуда не денется. Мы ее идейные приверженцы. Сейчас заканчиваем строительство «зеленого» МФК WESTMALL, продолжаем реализовывать «Программу РЕ», связанную с модернизацией наших действующих ТЦ. В это понятие входит также повышение эффективности объектов недвижимости с точки зрения снижения потребления электро-, тепло- и водных ресурсов, а также снижение вредных выбросов.

Но другой вопрос, что стратегия устойчивого развития может реализовываться и за счет денег, получаемых в виде обычного кредита от банка или стандартного облигационного выпуска. От этого оборудование, купленное на эти средства, менее экологичным и энергоэффективным не становится. Поэтому реализация ESG-повестки не очень сильно зависит от размещения официально подтвержденных рейтинговым агентством «зеленых» облигаций. Это постоянная часть нашей работы, ежегодно мы публикуем отчет об устойчивом развитии, в котором отражено всё, чего удалось достичь.

Торговые центры, с одной стороны, являются серьезными потребителями ресурсов, а с другой, могут быть еще и серьезными загрязнителями окружающей среды. Они в большом количестве потребляют электричество, тепловую энергию, воду, при этом и выбросы производят существенные, прежде всего из-за общепита: масло, на котором жарятся куриные ножки, котлеты для бургеров и так далее, летит в воздух, а затем его остатки со сточной водой сливаются в канализацию. И всё это надо улавливать, качество процесса зависит от фильтров, которые ставятся, а значит стоимость их очень высокая.

Использование технологий, направленных на экономию ресурсов, является не только нашим вкладом в защиту окружающей среды, но и экономически выгодной вещью. По сути, мы убиваем двух зайцев: вносим свой вклад в защиту окружающей среды и экономим ресурсы. Их стоимость мы перекладываем на плечи наших арендаторов, но при существенном снижении потребления компания может уменьшать арендную плату и становиться более конкурентоспособной. Наша социальная ответственность идет рука об руку с нашими коммерческими интересами.

Что касается финансирования наших программ и проектов за счет «зеленых» выпусков — это будет зависеть от рыночной конъюнктуры и спроса со стороны инвесторов. Дело в том, что традиционно «зеленые» облигации дают меньшую доходность, нежели обычные. Вполне возможно, что мы сделаем очередной «зеленый» облигационный выпуск как раз под многофункциональный центр в Люберцах, над которым сейчас работаем.

«Для нас размещение — размеренный, неторопливый процесс»

— Насколько размещение нового выпуска идет в соответствии с ожиданиями компании?

— Процесс идет в соответствии с нашими ожиданиями. Времени у нас много — по плану до первого декабря, но за прошедшее время уже размещено более 47% эмиссии. Такой опережающий темп внушает оптимизм. Предыдущий выпуск был также размещен задолго до планового окончания. Мы не торопим события, так как не нуждаемся в том, чтобы в ближайшее время собрать все 4 млрд рублей: у нас нет кассовых разрывов, которые надо было бы закрыть. Для нас размещение — размеренный, неторопливый, плановый процесс.

— Насколько, по вашему мнению, вы угадали со ставкой купона? В какой мере она соответствует рыночным реалиям и ожиданиям инвесторов?

— Ставка достаточно низкая по сравнению с текущим ключом. В то же время размещение идет весьма бойко: первый день принес нам около 600 млн рублей, сейчас размещено уже почти 1,88 млрд. Так что, по нашему мнению, величина ставки купона была выбрана абсолютно верно.

— Как августовское повышение ключевой ставки сказалось на размере купона нового выпуска? Купон размером 14,5% установлен только на первый год обращения, дальше — 13%. Надеетесь, что денежно-кредитная политика регулятора станет более мягкой в ближайшее время? На чем основывается такая уверенность?

— Высокая ключевая ставка ставит крест на перспективах перестройки и развития экономики, что особо актуально в текущих экстраординарных условиях, а значит вряд ли долго продержится на таком уровне. К тому же опыт, в том числе совсем недавний, показывает, что за ужесточением политики Банка России всегда идет смягчение.

Мы внимательно следим за прогнозами ведущих российских банков по ключевой ставке и вместе с ними не исключаем дальнейшего небольшого подъема до конца года, а затем, в начале следующего, — установления тренда на ее снижение. Этому будет способствовать и электоральный цикл.

— Кому предназначен ваш выпуск? На каких инвесторов рассчитываете?

— Среди держателей наших облигаций много крупных институциональных инвесторов, например, БКС и Газпромбанк, а также десятки тысяч физических лиц — розничных инвесторов. На них всех и рассчитываем, размещая этот выпуск, кстати, уже четырнадцатый по счету.

— В декабре компании предстоит погасить выпуск на 500 млн рублей. Насколько вы к этому готовы?

— В нынешнем году мы уже выплатили держателям наших облигаций более 3 млрд рублей, так что перспектива погашения достаточно небольшого, по нашим меркам, выпуска не вызывает у нас беспокойства.

— В текущем году «Гарант-Инвест» отказался от сотрудничества с АКРА, отдав предпочтение НКР и НРА. Планирует ли компания возобновить сотрудничество? Есть ли в планах продолжение сотрудничества с «Экспертом РА», в частности в области рейтингования «зеленых» облигаций?

— Мы сотрудничаем со всеми четырьмя аккредитованными агентствами, и давно. НКР — единственное, с кем начали работать только в этом году — по настоятельной рекомендации консультанта — одного из ведущих российских инвестиционных банков, которого мы привлекли специально для этого. Мы никогда ни с кем не ссоримся и всегда оставляем перспективы для дальнейшего сотрудничества.

Так что на самом деле компания не прекратила сотрудничество с АКРА: это агентство год назад присвоило нам ESG-рейтинг на достаточно высоком уровне, и сейчас мы как раз проходим процедуру ежегодной верификации.

В плане кредитного рейтингования компании и выпусков облигаций мы оптимизировали пул обслуживающих нас агентств. Сейчас это два — НКР и НРА. Причем это абсолютно не значит, что выбор был по принципу «кто даст выше рейтинг». Мы стремимся диверсифицировать и своих кредиторов, и свои торговые центры, и держателей облигаций, и банки, и рейтинговые агентства. Кстати, не последнюю роль здесь сыграл вопрос стоимости услуг того или иного агентства.

Взаимодействие с «Экспертом РА» по рейтингованию наших «зеленых» облигаций также продолжается. Это агентство является верификатором нашего обращающегося на бирже «зеленого» выпуска.

— Смотрите ли вы в сторону других финансовых инструментов, которые сейчас активно используются в том числе и девелоперами: ЦФА, ПИФы недвижимости, IPO?

— Мы очень внимательно смотрим на такой инструмент, как ЗПИФ (закрытый паевой инвестиционный фонд. — прим. ред.). В далеком 2007-м году мы были одними из первых, кто их сделал. Заново мы начали анализировать эту возможность после того, как ЗПИФы стали торговаться на бирже, что произошло не так давно. По сути, этот инструмент может дать возможность розничным инвесторам участвовать напрямую, в процессе строительства каждого нашего конкретного объекта, а не опосредованно, как сейчас, в качестве держателей облигаций.

Также мы рассматриваем возможность публичного размещения. Мы считаем, что в ближайшее время, несмотря на текущую волатильность рынка, будет открываться окно возможностей, и при благоприятном развитии ситуации постараемся его использовать.

— Недавно компания опубликовала консолидированную финансовую отчетность за первое полугодие 2023 г. Как оцениваете результаты работы? Насколько показатели соответствуют ожиданиям?

— За последние годы мы научились достаточно точно прогнозировать наши финансовые показатели — благо, наша отрасль не подвержена очень выраженной турбулентности. То есть, результаты полугодия были предсказуемы, и мы считаем их весьма обнадеживающими. И выручка, и операционная прибыль выросли LFL (англ. like for like «подобное с подобным». — прим. ред.) на 6 и 9% соответственно. Компания показала чистую прибыль по сравнению со значительным убытком, полученным за аналогичный период прошлого года. Всё говорит о том, что мы возвращаемся к нормальному режиму работы и устойчивому последовательному росту.

События последних полутора лет сказались на нас гораздо меньше, чем 2020 г. Тогда, во время пандемии, было действительно страшновато, как мы это переживем, сейчас — нет. Мы, в общем-то, и тогда видели, насколько быстро восстанавливаются финансовые операционные показатели после их падения. Конечно, какой-то процент покупателей продуктов и товаров потребления после локдауна ушел в онлайн. Вместе с тем время показало, что никоим образом не реализовались опасения, будто доля онлайн-покупок будет и расти. Она дошла до уровня 10-15% и зафиксировалась.

Выручка компании за 2022 г. упала процента на три относительно выручки 2021-го, которая показала восстановительную динамику по отношению к 2020-му. В этом году мы планируем побить выручку 2021 г. — показать рекордный результат, примерно 3,1 млрд рублей, возможно, и выше. С начала 2024-го выручку начнет генерировать WESTMALL — а это около 700 млн рублей в год. Выручка компании будет расти как за счет интенсивных факторов, так и за счет экстенсивных. Планируем поставить рекорд и по операционной прибыли.

Согласно принятой в компании методологии показатель EBITDA учитывает доходы, получаемые ФПК «Гарант-Инвест» от ее финансовых активов, поэтому он достаточно близок к уровню выручки. Уже сейчас понятно, что год мы завершим с положительным чистым финансовым результатом (несмотря на достаточно высокую стоимость денег). Размер его пока трудно прогнозировать, так как он будет зависеть, в том числе, от итоговой переоценки стоимости коммерческой недвижимости, принадлежащей корпорации.

— В первом полугодии 2023 г. чистый долг компании вырос на 4,8%, до 28,5 млрд рублей. Планируется ли уменьшение долговой нагрузки?

— У нас есть отдельный документ, определяющий финансовую стратегии компании, — «Инвестиционная программа». Мы очень серьезно к нему относимся, он долго готовится. Утверждает его совет директоров. Горизонт планирования — три-четыре года. И в этом документе есть прогноз по долгу.

Мы планируем, что до 2026 г. включительно долг должен вырасти в номинальном выражении на 20%, но показатель Чистый долг/NOI (чистый операционный доход. — прим. ред.) при этом должен снизиться. Сейчас он составляет порядка 9,0х, а должен быть на уровне 6,0х. Так мы видим динамику долга в перспективе ближайших лет в соотношении с прочими параметрами развития компании.

«Мы всегда стремимся приобрести то, что хорошо расположено»

— Насколько рыночная конъюнктура благоволит «Гарант-Инвесту»? На чем основана уверенность компании в том, что она продолжит выполнять возросшие долговые обязательства перед инвесторами?

— Я бы говорил не столько о конъюнктуре, сколько о стратегии компании, делающей упор на многофункциональные районные центры, расположенные у станций метро и в местах активного трафика покупателей. Эта стратегия за последние несколько лет выдержала два серьезнейших стресс-теста — антиковидные ограничения и последствия начала СВО. В обоих случаях мы наблюдали снижение операционных и финансовых показателей деятельности компании и в обоих случаях видели достаточно быстрое, если не сказать стремительное, восстановление этих параметров. А если говорить о росте обязательств, то они растут вместе с активами, доход от которых позволяет эти обязательства обслуживать.

Торговая недвижимость обречена быть прибыльной, если она правильно расположена и в ней сидят правильные арендаторы, потому что маржинальность по EBITDA, то есть та доля, которую составляет операционный доход в выручке, достаточно велика. Затраты у ТЦ не слишком большие. Коммунальные услуги компенсируют арендаторы. Фактические затраты идут на содержание персонала, охрану, клининг — что не сильно много. По природе своей торговая недвижимость — это устойчивый генератор денежного потока.

— Какова стратегия развития компании на ближайшие три года? Какой объем финансирования планируете дополнительно привлечь с публичного рынка?

— Мы исходим из простой истины: что не развивается, то умирает. Планируем интенсивно расти: наша инвестпрограмма на ближайшие три-четыре года предусматривает двукратное увеличение торговой недвижимости. Для этого будем примерно в пропорциях 50/50 строить и покупать существующие ТЦ с последующей реновацией в комьюнити-центры. Мы всегда стремимся приобрести то, что хорошо расположено, потому что, если объект имеет плохую локацию, уже ничего не поможет. Стараемся купить неэффективный торговый центр с дисконтом, а затем вдохнуть в него новую жизнь — провести реновацию, реконцепцию, ребрендинг и так далее.

В следующем году мы также планируем размещать облигационные выпуски, но их количество и объем пока в процессе обсуждения. Активность компании на долговом рынке во многом будет определяться реализацией планов по выходу на IPO. Больше денег, чем нам нужно, мы привлекать не собираемся.

1 0
Оставить комментарий
boomin 05.07.2023, 13:53

Линар Халитов: «В отличие от биржевых облигаций ЦФА позволяют учитывать пожелания инвесторов»

Казанский девелопер «Джи-групп» выпустил цифровые финансовые активы с привязкой к стоимости квадратного метра строящегося жилья. Объем годовых ЦФА, размещенных на площадке «Атомайз», составил 50 млн рублей. Стоимость одного ЦФА — 99,3 тыс. рублей. Для компании это уже третий опыт использования нового инструмента привлечения инвестиций. Почему эмитент рынка высокодоходных облигаций решил развиваться на рынке ЦФА, в чем он видит плюсы «цифрового квадратного метра» и как вообще чувствует себя компания в эпоху экономической трансформации — в интервью Boomin рассказал генеральный директор «Джи-групп» Линар Халитов.

«Нам было важно протестировать новый инструмент»

— В сентябре прошлого года «Джи-групп» выпустила дебютные ЦФА как аналог дисконтной облигации. Почему теперь решили выйти с предложением «цифрового квадратного метра»?

— Учитывая профиль нашего бизнеса, предложение напрашивалось само собой. К примеру, два месяца назад ЦФА с привязкой к стоимости квадратного метра выпустила группа «Самолет». Правда, тот выпуск был адресован исключительно квалифицированным инвесторам. Мы же ориентированы на самый широкий круг — от частных до институциональных.

Принимая решение о выпуске «цифрового квадратного метра», мы исходили из того факта, что около трети покупателей жилья вкладывают средства с целью последующей перепродажи недвижимости. Строящееся жилье интересно инвесторам и с точки зрения диверсификации вложений. Однако инвестирование в недвижимость сопряжено с очевидными временны́ми и денежными затратами. Квартиру необходимо регистрировать, с момента сдачи дома и до продажи возникают расходы на ЖКХ и содержание, и главное — ее нужно продать. Мы часто сталкиваемся с тем, что на моменте сдачи дома, когда инвесторы начинают избавляться от своих квартир, они продают их дешевле, чем девелопер. Что вполне понятно: нужно быстрее вернуть деньги и вложиться в новый проект.

ЦФА лишены этих недостатков. У кого-то есть 300 тыс. рублей, у кого-то 700 тыс., у кого-то 1,5 млн. На эти деньги нельзя купить квартиру, но можно вложиться в «цифровой квадрат», причем в конкретном доме. И через год, когда дом будет сдан в эксплуатацию и раскроются счета-эскроу, получить доход.

— То есть компания предлагает купить не абстрактные «цифровые квадратные метры», а вполне конкретные?

— Да, это конкретный многоквартирный дом жилого комплекса «Атмосфера», который мы возводим в пригороде Казани. Соответственно там пока не самые высокие цены, но и динамика роста стоимости жилья хорошая. Сдача дома запланирована на лето 2024 г. Уже возведена «коробка» и подведены инженерные коммуникации.

— Получается, на завершение строительства дома вам не хватает 50 млн рублей?

— Ни в коем случае привлеченные в виде ЦФА инвестиции не пойдут на строительство дома. Жилой комплекс возводится на банковские кредиты по проектному финансированию. И уж тем более мы не собираемся рассчитываться с инвесторами реальными квадратными метрами. Деньги нам нужны на развитие — на покупку земельных участков, разработку новых проектов, выход в новые регионы. В прошлом году мы зашли в Пермь и Екатеринбург. Есть планы по дальнейшей экспансии.

В масштабах нашего бизнеса эти 50 млн рублей вообще не играют особой роли. Нам важно протестировать новый инструмент инвестирования. И если он будет востребован, то тогда можно будет оперировать другими объемами.

«Наши инвесторы ЦФА заработают больше 10% годовых»

— «Джи-групп» гарантирует, что инвесторы за год заработают на «цифровом квадрате» не менее 10 процентов. Этот пункт был прописан в Решении о выпуске ЦФА, потому что инвесторы не уверены в дальнейшем росте рынка недвижимости?

— Еще не было ни одного года, когда бы аналитики, СМИ и общественники не говорили, что всё — цены встали на пике, спрос падает, «гипс снимают, клиент уезжает». Когда был ковид, все сказали: «Ну, тут уже точно всё, что угодно, даем на отсечение: строительный рынок рухнет». А ковидные времена стали суперприбыльными для отрасли.

Такие же панические настроения были в начале СВО и мобилизации. Да, рынок замирал, но длилось это месяц-полтора, после чего снова всё возвращалось на круги своя. Мы видим это и по нашим продажам.

Мы уверены, что наши инвесторы ЦФА заработают больше 10% годовых. Но даже если сбудутся худшие прогнозы и рост рынка остановится, покупатели дебютного «квадратного» выпуска ЦФА получат гарантированный доход.

Есть еще одна важная причина, почему мы прописали в Решении о выпуске ЦФА некий фиксированный доход: если бы это был в чистом виде дериватив, мы бы не смогли предложить эти ЦФА неквалифицированным инвесторам.

— Один из основных аргументов против ЦФА — отсутствие биржевых торгов...

— Да, вторичного рынка ЦФА пока нет, это не биржа. Есть несколько площадок обмена — «Мастерчейн», «Сбер», Альфа-банк, «Атомайз». Но вторичные торги ЦФА — это вопрос времени. В конце лета — начале осени торговой площадкой ЦФА намерена стать Санкт-Петербургская валютная биржа. Такие же планы есть у биржи Московской.

— «Джи-групп» стала одним из пионеров российского рынка ЦФА и остается одной из немногих компаний, которая использует этот инструмент. Почему вообще решили выпускать ЦФА?

— Мы динамичная компания с молодым менеджментом, открытая всему новому. Мы используем абсолютно все инструменты заимствования, которые есть на рынке. У нас есть банковские кредиты, есть облигационные выпуски, и как только Банк России разрешил заниматься ЦФА, мы вышли и в этот сегмент, видя его очевидные плюсы.

Выпуск облигаций — процесс непростой и долгий. Нужно разработать и утвердить проспект эмиссии, зарегистрировать выпуск, найти организатора и заключить с ним договор. Куча документов, подготовка которых занимает много сил и времени. Решение о выпуске ЦФА принимается гораздо быстрее. К тому же в отличие от тех же биржевых облигаций ЦФА позволяют учитывать пожелания инвесторов — условия и сроки займа, доходность, выплаты — с купоном или без. Всё прописывается в смарт-контракте — и вуаля, в течение недели выпуск готов.

— Планируете ли вы еще выпуски ЦФА в этом году?

— Мы планируем в этом году несколько выпусков. Выпуск на 300 млн рублей мы вчера уже разместили на площадке Альфа-Банка. Это по сути цифровая облигация сроком на один год под 14% годовых. Возможно, будут выпуски ЦФА как аналог дисконтной облигации по примеру нашего совместного со СБЕРом выпуска прошлого года. Кроме того, есть мысли и о традиционном облигационном займе. Необходимость в нем и параметры пока обсуждаются.

— В конце 2022 г. «Джи-групп» заявляла о возможности выпустить ЦФА на рентный доход от торговых центров. Эти планы в силе?

— Это третий вид ЦФА, над которым мы работаем. У нас три торговых центра разных категорий — от небольшого районного до одного из самых крупных и современных объектов коммерческой недвижимости в России ТЦ KazanMall. И каждый из них может похвастаться практически стопроцентной заполняемостью и высокой проходимостью.

Мы знаем, что ЦФА на рентный доход от квадратного метра коммерческой недвижимости сегодня интересен рынку. Инвесторы заинтересованы держать у себя в портфеле подобные бумаги, но таких предложений на рынке нет. Поэтому принципиально мы готовы предложить такой продукт.

«Спрос на жилье не снижается»

— В феврале «Джи-групп» объявила четыре оферты в течение 2023 г. по облигациям серии 002Р-01 объемом 3 млрд рублей. Решение, по всей видимости, было вынужденным. Насколько эти оферты оказались обременительными для компании?

— В Решении об этом выпуске облигаций было прописано, что аудитором финансовой отчетности, составленной по стандартам МСФО, может быть только одна из аудиторских компаний «большой четверки». Вероятность нарушения этой ковенанты в августе 2021 г., когда мы выходили на биржу с выпуском, казалась ничтожно малой. Но в 2022 г. после начала СВО и объявления санкций мы были вынуждены сменить аудитора, в результате чего держатели облигаций получили право предъявить бумаги к досрочному выкупу. В этой ситуации мы решили провести серию оферт по цене 102% от непогашенной номинальной стоимости облигаций, спокойно рассчитаться с нашими инвесторами, избежав ажиотажа. Никаких проблем с выкупом бумаг нет. Две оферты провели, две остались. Плюс — мы полностью рассчитались с инвесторами за наш первый выпуск, который погасили 19 июня.

— В конце мая стало известно, что бенефициары «Джи-групп» стали прямыми собственниками компании, исключив из цепочки владения кипрский офшор Hansolo Limited LLC. С чем связано это решение?

— Исключительно с внешней обстановкой и сложностями в работе с зарубежными провайдерами корпоративных услуг.

— Уже практически закончилось первое полугодие 2023 г., каковы предварительные результаты работы компании?

— Сегодня мы идем с плюсом 20% к тем планам, которые ставили перед собой на этот год. Причем этот доход нам обеспечивают новые регионы. Спрос на жилье на рынке не снижается. В планах компании — до конца года открыть продажи в ЖК «Лисино» в курортном районе Санкт-Петербурга. Проект мощностью 370 тысяч кв. м жилья рассчитан на 9-12 лет. Все разрешительные документы на строительство мы уже получили.

1 0
Оставить комментарий
boomin 17.05.2023, 06:28

Александр Васильев: «Без коллекторов стабильность банковской системы окажется под угрозой»

В конце апреля на рынке высокодоходных облигаций стартовало размещение третьего биржевого выпуска «АйДи Коллект» — компании, которая за пять лет прошла путь от новичка до топ-3 участников российского рынка коллекторских агентств. О том, как компания работает с должниками МФО и банков с помощью искусственного интеллекта, развивает сферы своего присутствия и чего ждет от фондового рынка, в интервью Boomin рассказал генеральный директор ID Collect Александр Васильев.

«Мы запрыгнули в последний вагон»

— Вы возглавляете ID Collect с момента основания компании в 2017 г. Более того — стояли у ее истоков. Почему решили заняться коллекторским бизнесом?

ID Collect входит в состав финтех-группы IDF Eurasia, как и Moneyman, одна из трех крупнейших микрофинансовых компаний России. На момент создания ID Collect я уже несколько лет работал в IDF Eurasia и хорошо понимал специфику российского рынка взыскания просроченной задолженности. После вступления в силу в январе 2017 г. федерального закона №230, регулирующего деятельность коллекторских агентств, правила игры изменились: рынок стал более цивилизованным, и мы увидели возможности для развития. Возникла идея создания компании федерального уровня, с которой я и пришел к акционерам. Построили финансовую модель бизнеса, подготовили бюджет, стало понятно, что в создании нового бизнеса есть большой смысл. Так родился ID Collect.

— Насколько сложно было вывести новую компанию на российский рынок взыскания?

— Мы очень вовремя вошли в бизнес, буквально запрыгнули в последний вагон. В 2017 г. мы наблюдали привлекательный уровень цен на портфели и приняли решение еще более активно инвестировать в IT-инфраструктуру, искусственный интеллект и автоматизацию процессов взыскания, что позволило нам быстро стать эффективными. Это подготовило компанию к росту конкуренции, который произошел в пандемию, во второй половине 2020 г.

— С чем тогда был связан рост конкуренции?

— После вступления в силу закона о коллекторской деятельности многие компании начали прощупывать МФО-сегмент, покупать портфели, наблюдать за тем, как клиенты гасят задолженность. Увидели значительный потенциал этого рынка и резко увеличили инвестиции в покупку портфелей.

— На старте вы работали с Moneyman, а потом стали расширять свое присутствие на рынке...

— Действительно, первый портфель, который мы купили — это был портфель Moneyman. И хотя мы входим в одну бизнес-группу, эта сделка, как и все последующие, была совершена на рыночных условиях. Moneyman преследует цель продать портфель дороже, мы хотим купить дешевле. Сейчас размер нашего портфеля — 90 млрд рублей, это 1,5 млн клиентов. Доля Moneyman в нем не превышает 3%.

— Каково сегодня соотношение банковской и микрофинансовой задолженности в портфеле компании?

— Примерно 50 на 50. Первое время мы работали только с микрофинансовыми компаниями, но с 2020 г. начали покупать и портфели банков. Это позволило диверсифицировать риски и увеличить выручку, так как банковский рынок просроченной задолженности в России примерно в пять раз больше, чем МФО. Думаю, через год соотношение в портфеле будет 60 на 40 в пользу банков. И в среднесрочной перспективе эта тенденция сохранится.

— Как отличается качество долгов банков и МФО?

— У банков выше требования к заемщикам, поэтому и клиенты в среднем платежеспособнее. При этом банки продают более старые долги. МФО стараются избавиться от долгов на 150-й день с момента выхода на просрочку, банки — только спустя три года. Но мы умеем работать с такими долгами, ежегодный кратный рост бизнеса тому подтверждение.

«Нужно изменить мышление»

— Сайт ID Collect сильно отличается от стереотипных представлений о том, что такое агентство по возврату проблемных долгов и чего от него ждать. Он очень дружелюбный. С чем это связано?

— Еще на этапе создания компании мы внимательно наблюдали за российскими агентствами по взысканию, сравнивали их с международными компаниями и поняли, что нужно изменить мышление — научиться договариваться с клиентами, помогать им комфортно избавляться от долгов. Поэтому мы предлагаем заемщикам индивидуальные условия сотрудничества и удобные каналы взаимодействия. Человек, не желающий общаться с сотрудником агентства, может общаться с нами через мессенджеры, а также в своем личном кабинете на сайте запросить рассрочку, составить график платежей, оформить программу реструктуризации и получить списание части задолженности.

— Такой подход работает?

— Мы увидели, что часть клиентов, которые раньше отказывались идти на контакт, зарегистрировались на сайте и выбрали комфортные для себя условия погашения долга, запросили реструктуризацию и другие послабления. Выросла платежная дисциплина: так, за прошедший год конверсия обещания заплатить по долгу в совершенный платеж увеличилась на три процентных пункта. Клиенты стали чаще отвечать на звонки — только за последний год доля неотвеченных вызовов в звонках банковским должникам сократилась на 75%.

— На сайте компании есть раздел «Советы от «Корги Коллект». По сути, это школа финансовой грамотности. Это тоже часть этой стратегии?

— Да, мы исходим из того, что для некоторых наших клиентов такие финансовые советы могут оказаться ценными и помочь быстрее справиться с задолженностью. Поэтому мы разработали серию комиксов, главным героем которых выступает собака породы корги, где на конкретных примерах показываем, как найти выход из сложной жизненной ситуации и начать планировать будущее. Для нас это важный социальный проект, который мы планируем развивать.

— Как менялись показатели сборов в последние, очень непростые, годы? Какую часть портфеля удается взыскать?

— На горизонте семи-восьми лет взыскивается в среднем 2х–3х от цены покупки, при этом большая часть сборов, около 70%, приходится на третий-четвертый год работы с портфелем. Мы заметили, что с начала 2020 г. показатели сбора просроченной задолженности улучшились. Связываем это с тем, что в пандемию люди сократили траты на рестораны и путешествия, и стали активнее погашать кредиты. С начала СВО история повторилась.

— При покупке портфеля на аукционе для вас важно, кто продает задолженность?

— Да, это важный критерий при принятии решения о сделке. Мы собираем статистику по каждому банку и МФО, чьи портфели покупаем. Мы знаем, как внутренние службы каждого из кредиторов отрабатывают задолженность, кто с этим справляется лучше, а кто хуже.

— В феврале 2023 г. в Госдуму был внесен законопроект о запрете работы коллекторов. Насколько этот риск реален?

— На наш взгляд, такие заявления делаются для набора политических очков. Институт коллекторов — это неотъемлемая часть финансовой системы, он есть во всех цивилизованных странах. Не будь коллекторских агентств, кто станет собирать долги? Вряд ли банки и МФО смогут эффективно выполнить эту работу. Во-первых, для банков и МФО это может быть достаточно дорого. Во-вторых, банкам по требованиям Банка России нужно формировать резервы под долги. Поэтому зачастую им намного выгоднее выставить задолженность на продажу и тем самым высвободить резервы. Без коллекторов стабильность банковской системы окажется под угрозой. Сомневаюсь, что кто-то сознательно на это пойдет.

«Идем по списку крупнейших городов»

— «Эксперт РА» в октябре 2022 г. назвал ID Collect лидером по покупке портфелей, оценив долю компании на рынке в 15-20%. Согласны с такой оценкой?

— По нашим оценкам, доля ID Collect на российском рынке в 2022 г. составляла 16%, а за I квартал этого года она выросла до 21%. Это немало, учитывая, что в стране действуют более 400 коллекторских агентств. Рынок цессии по объему закрытых сделок в 2022 г. составил 242 млрд рублей. Для нашего бизнеса прошлый год оказался очень удачным, несмотря на всеобщую экономическую неопределенность мы приняли решение продолжить наращивать покупки: увеличили портфель на 37 млрд и достигли 88 млрд под управлением. В тот момент на российском рынке приостановили работу игроки, имеющие европейские корни, спрос на рынке цессии был под давлением, и цены, соответственно, оказались очень привлекательными. По итогам текущего года мы планировали занять минимум четверть рынка. Вероятно, мы этот план перевыполним.

— Какова география вашего бизнеса? На какие территории делаете ставку?

— Мы открыли уже 20 региональных представительств, идем по списку крупнейших городов. Через два месяца планируем открыть представительство во Владивостоке. Основной объем долгов приходится на Москву и Московскую область — это 11-12% от всего портфеля.

— Чем занимаются региональные представительства?

— В рамках процедуры судебного взыскания долга мы получаем исполнительный документ и обращаемся в службу судебных приставов. На этом этапе в работу вступают региональные представительства, каждое из которых представляет собой небольшой офис на четыре-пять человек. Задача представительства — выстроить эффективное взаимодействие с судами и службой судебных приставов. При том, что судебная система в России работает неплохо, время от времени возникают моменты, когда требуется физическое присутствие представителя в суде. Для нас развитие в регионах — это одна из основ операционной эффективности и залог того, что в будущем мы сможем активно наращивать сборы.

«Мы можем с высокой точностью прогнозировать поведение клиентов»

— Как агентство понимает, каким образом нужно выстроить работу с клиентом?

— Допустим, мы покупаем портфель с 1000 должниками. Вся задолженность автоматически делится примерно на 100 сегментов. На этом этапе работают собственные разработки компании на основе искусственного интеллекта и Data Science для анализа возврата задолженности. В результате по каждому из сегментов назначается своя стратегия работы.

Здесь очень помогает то, что мы уже занимаем ощутимую долю рынка, его пятую часть. А значит, можем с высокой точностью прогнозировать поведение многих клиентов, ведь по ним в нашей компании уже есть статистика. Например, клиент попадает к нам в третий раз, но всю предыдущую задолженность он успешно погашал на этапе переговоров. Значит, нет никакого смысла идти в суд, нужно договориться. И наоборот: если у клиента есть другие долги, по которым он не платит и к тому же отказывается идти на диалог, то не стоит тратить время — нужно сразу отправлять иск в суд и сопровождать его в исполнительном производстве.

— Насколько популярна горячая линия ID Collect среди клиентов?

— У нас несколько горячих линий. Есть общая входящая линия, где клиент может получить консультацию. По ней мы получаем 500-600 звонков в день. Есть линия доверия, куда клиент может позвонить и анонимно сообщить о некорректном поведении сотрудника агентства. Наша внутренняя служба проведет проверку и, если выявит факт нарушения, то к сотруднику будет применено дисциплинарное взыскание. На линию доверия мы получаем 10-15 звонков в месяц.

«Облигации делают компанию прозрачной для инвесторов»

— ID Collect стал вторым коллекторским агентством в стране, которое начало привлекать финансирование через биржевые облигации. Почему пошли по этому пути?

— Во-первых, это позволило нам диверсифицировать долг. Помимо облигаций в структуре долга есть частные инвесторы и кредитные линии банков. Во-вторых, облигационный заем дает доступ к более долгосрочному финансированию. В-третьих, облигации позволяют выстраивать репутацию на публичном рынке, делают компанию прозрачной и понятной для инвесторов.

— Как оцениваете опыт работы компании на рынке публичного долга?

— В целом, мы довольны результатами. Первый выпуск на 400 млн рублей мы разместили в первый же день выхода на биржу в августе 2021 г. Со вторым выпуском номинальным объемом 800 млн рублей мы вышли за неделю до СВО и, несмотря на период высокой турбулентности в экономике, за пять месяцев смогли реализовать бумаги на 547,1 млн рублей. 26 апреля 2023 г. мы стартовали с третьим выпуском также на 800 млн рублей. Планируем до конца мая привлечь весь заявленный объем инвестиций, уже привлекли около 80% за первые десять дней торгов. Привлеченные на бирже средства направим на финансирование операционной деятельности — покупку портфелей задолженности для последующего управления и взыскания.

— Каково соотношение банковского, облигационного и частного финансирования?

— С размещением третьего выпуска доля облигаций составит около 20%. На банковские линии приходится примерно 25%. Остальное — деньги частных инвесторов. Эту пропорцию мы планируем постепенно менять в пользу публичного долгового рынка и банков.

— Какова задолженность компании перед банками?

— Около 2,5 млрд рублей. Мы привлекаем финансирование в трех российских банках из топ-20. В марте этого года банк-партнер увеличил кредитный лимит еще на 600 млн рублей. Рассматриваем это решение как подтверждение нашей надежности в лице институциональных инвесторов.

— В прошлом году сдерживающим фактором аналитики «Эксперт РА» назвали существенный рост общей долговой нагрузки ID Collect в 2021-2022 гг. Судя по новым заимствованиям, в компании не считают ее существенной? Каковы коэффициенты долговой нагрузки по итогам 2022 г.?

— Коэффициент покрытия процентных расходов составляет 3,4, что сопоставимо с крупными компаниями на зарубежных рынках. Это уровень нагрузки, который, с одной стороны, позволяет активно развиваться, с другой — сохранять уверенность в выполнении обязательств по обслуживанию долга. В среднем, наши валовые денежные сборы задолженности составляют более 315% от суммы инвестиций в портфель, поэтому мы привлекаем финансирование, чтобы быстрее расти, — устойчивая бизнес-модель позволяет это делать.

На основе статистики за прошлые годы мы хорошо понимаем, сколько денег нам принесет портфель. Так, начиная с 2024 г. мы сможем продолжить наращивать покупки портфелей, привлекая всё меньше внешнего долга — собственные денежные потоки будут значительно покрывать наши потребности.

«На этапе дистанционного взыскания 70% звонков делает робот»

— С какими ключевыми результатами компания завершила I квартал 2023 г.?

— Чистая прибыль компании составила около 400 млн рублей, выручка достигла 1,4 млрд рублей. Показатели оказались на 15% выше прогноза, мы связываем это с операционной эффективностью наших региональных офисов.

— Какова рентабельность вашего бизнеса?

— По итогам прошлого года рентабельность компании по чистой прибыли составила 48%.

— Каковы кратко-, средне- и долгосрочные планы компании?

— Планируем и дальше развивать сеть региональных представительств. Задача — в течение трех лет увеличить сеть отделений в четыре раза. Во-вторых, продолжим вкладывать средства в IT-инфраструктуру, чтобы сделать процесс более быстрым. Уже сейчас на этапе дистанционного взыскания 70% звонков делает робот. Другие роботы обзванивают суды, получают дубликаты исполнительных документов, разговаривают с клиентами на входящей линии. Мы обязательно сохраним этот фокус на операционной эффективности. Чтобы привести пример влияния робота на процесс взыскания, приведу такую цифру: доработка системы в прошлом году позволила увеличить сборы по неконтактным, то есть самым сложным в коммуникации клиентам в два раза.

В-третьих, будем и дальше повышать финансовую грамотность клиентов, предлагать им более удобные форматы сотрудничества. В-четвертых, планируем выходить на биржу с новыми выпусками. Наконец, в-пятых, мы нацелились на новый сегмент долгов — корпоративную просрочку и залоговые кредиты. Видим для себя здесь большой потенциал.

— О чем конкретно идет речь?

— Например, компания отгрузила товар, но ей не заплатили деньги. Такую дебиторскую задолженность мы и планируем покупать. Или есть спор между компаниями, который возник из-за нарушения условий в контракте. Такие ситуации нам тоже интересны, уже есть пара реализованных кейсов. Расцениваем это направление как еще один способ диверсификации рисков и возможность значительно увеличить выручку компании.

1 0
Оставить комментарий
boomin 07.04.2023, 07:41

«Центр-Резерв»: «После завершения модернизации предприятие будет стоить никак не меньше миллиарда»

С начала года самарский производитель свинины «Центр-Резерв» находится в центре внимания участников рынка ВДО. Разместив в прошлом году два биржевых выпуска, средства от которых планировалось направить на модернизацию мясоперерабатывающего комплекса, компания не уложилась в срок и получила иск от регионального минсельхоза на 62 млн рублей. Одновременно с перспективой банкротства столкнулся собственник производственных площадей, которые арендует эмитент. О том, что сегодня происходит со свиноводческим бизнесом «Центр-Резерва», как компания намерена уладить вопрос с властями и для чего готовит выпуск коммерческих облигаций, в интервью Boomin рассказали соучредитель организации Евгений Лопатин и директор Игорь Петриков.

«У каждого из нас был опыт управления бизнесом»

— Сегодня «Центр-» — крупнейший производитель свинины в Самарской области. Сколько времени занял путь от идеи бизнеса до превращения компании во флагмана отрасли? Кто стоял у истоков компании?

Евгений Лопатин, соучредитель ООО «Центр-Резерв»:

— Мы, группа единомышленников, увидели отличные перспективы в развитии свиноводческого бизнеса в Самарской области. У каждого из нас был опыт управления бизнесом, в том числе в агропромышленном секторе, но свиноводством не занимался никто. Это был интересный вызов. Хотелось создать бизнес, которым можно было бы гордиться. Однако сказать, что мы начали с нуля, нельзя. Многолетний опыт в зернотрейдинге позволил мне завести полезные знакомства среди участников мясного рынка — поставщиков маточного стада, производителей комбикормов, оптовых покупателей живка (свинина живым весом. — прим. ред.) и мясной продукции. Еще до разработки бизнес-плана мы четко понимали, кто станет нашим поставщиком маточного стада и кормов и кому мы будем продавать конечную продукцию.

В 2018 г. мы арендовали у «Интер-Импекса» площади бывшего свиноводческого комплекса вблизи поселка Кировский Красноармейского района Самарской области. Это две площадки, расположенные в четырех километрах друг от друга, — репродукционная и откормочная. Первый молодняк на откорм был завезен весной 2018 г., а уже в феврале 2019-го мы сдали на убой первую свинью. Еще через год предприятие вышло на проектную мощность. Это 6,5 тыс. тонн мяса в год.

— Кто учредители «Центр-Резерва»?

— Три физических лица — я с долей 15%, Галина Сангулия и Анна Тимофеева, которым принадлежат по 30% организации, и ООО «Средневолжская логистическая компания» (СЛК), владеющая 25% ООО «Центр-Резерв».

— Каких вложений потребовал бизнес на старте?

— Это были десятки миллионов рублей, которые мы заработали на зернотрейдинге и выращивании подсолнечника. Накануне организации свиноводческого бизнеса мы за относительно хорошие деньги купили посевы подсолнечника, вложились в его доращивание, и с выгодой реализовали урожай. Основной объем вырученных денег направили на покупку животных и кормов.

— Животные были куплены в Европе? Что за порода?

Игорь Петриков, директор ООО «Центр-Резерв»:

— Мы сделали ставку на гибрид английской генетики, дающий мясо высокого качества, который не имеет конкурентов в регионе. Изначально поголовье животных на свиноферму было завезено из российских филиалов английской компании PIC. В 2021 г. предприятие вышло на собственное воспроизводство стада. Сейчас только докупаем хряков для обновления стада и улучшения генетического потенциала. В течение года планируем получить лицензию от Минсельхоза России на продажу племенных животных.

— Сколько животных сейчас содержится на свинокомплексе?

— Общее свинопоголовье составляет 32 тыс. голов. Маточное стадо — 2,4 тыс. животных.

— Это предел?

— Это очень близко к пределу. В 2022 г. мы реализовали 6,35 тыс. тонн свинины, по итогам этого года планируем выйти на 7 тыс. тонн. И это будет точно предел. Большего физически невозможно получить на существующих мощностях.

— Есть ли в планах расширение мощностей свинокомплекса?

— Такие планы у нас есть, но они не входят в число приоритетных.

«Порой нам выгоднее продать мясо живком, чем нести затраты на убой»

— С какими ключевыми показателями компания завершила 2022 г.? Как вы их оцениваете?

— Финансовые показатели оказались заметно хуже ожидаемых. На фоне СВО и санкций резко выросли цены на корма (до 30%), премиксы, соевый шорт, витамины и медпрепараты западного производства. Все это серьезно ударило по затратной части бизнеса, учитывая, что корма в себестоимости производства мяса составляют 65-70%. Снижение цен началось только ближе к лету, когда поставщики смогли перестроить логистические цепочки с Европы и Северной Америки на более дешевую Азию. В настоящее время стоимость кормов и медпрепаратов вернулась или очень близка к уровню 2021 г. Высокие цены остаются только на премиксы: поставщики не спешат их снижать.

Всё это сказалось на финансовых показателях компании. При том, что выручка организации в прошлом году выросла на 17%, до 907 млн рублей без НДС, валовая прибыль снизилась на 35%, до 132 млн, а чистая прибыль уменьшилась на 40%, до 72 млн рублей. Похожее падение прибыли зафиксировали все основные свиноводческие комплексы Поволжья.

— Где покупаете основные корма?

— Ключевой фактор при покупке кормов — логистика. На старте мы работали с Бугульминским комбикормовым заводом в Татарстане, который находится в 400 км от свинокомплекса, сейчас сотрудничаем с Самарским комбикормовым заводом. Он расположен менее чем в 100 км от нас.

— Что собой представляет рынок сбыта «Центр-Резерва»?

— Сейчас мы ориентированы на Самарскую область. Фактически 100% произведенной продукции реализуется внутри региона. Притом, что мы — самый крупный производитель свинины в Самарской области — доля рынка компании составляет всего 10%. Основной объем мяса поступает в регион извне. Это примерно 50 тыс. тонн в год, или около 80% от потребляемой свинины. Здесь представлены и «Русагро», и «Агроэко», и «Мираторг». Эти федеральные игроки и задают тон на региональном рынке. Чтобы завоевать больше места под солнцем, федералы не брезгуют демпингом, обваливая оптовые цены. Особенно это стало заметно в прошлом году, с началом СВО. Порой нам выгоднее продать мясо живком, чем нести затраты на убой и тем самым терять в марже.

— То есть рост себестоимости не сказался на отпускных ценах?

— Ценовое давление со стороны федеральных игроков, снижение платежеспособного спроса и полное непонимание того, что будет происходить с рынком, привело к тому, что в 2022 г. цена на мясо снизилась. Хотя прошлый год мы начали с относительно высокой цены. Если в 2021 г. средняя отпускная цена на мясо на нашем предприятии была 121 рубль за кг, то в 2022 г. — 115 рублей. В этом году ожидаем ценник на уровне 2021 г. Рассчитываем, что с окончанием поста и установлением теплой погоды сезонный спрос на мясо вырастет, а вместе с ним увеличится и рыночная цена. Планируем войти в летний период с ценой 115 рублей за кг с постепенным повышением до 130-140 рублей. Думаю, что рентабельность в этом году будет не хуже, чем в 2021 г., то есть около 17%.

— Основные покупатели свинины — это мясокомбинаты?

— Да, мы сотрудничаем с четырьмя мясокомбинатами. Это 50% от реализации. Еще 50% выручки обеспечивают оптовики. Это порядка 12-ти компаний.

— Импортной свинины на вашем рынке совсем нет?

— По заявлениям властей, вот уже три года как Россия полностью обеспечивает себя свининой. Даже из Беларуси нет поставок. Более того, у России появился экспортный потенциал. Мы уже два года ждем открытия рынка Китая для сбыта российской свинины. Возможно, после недавней встречи лидеров двух стран китайцы все-таки начнут покупать российское мясо. Это решит проблему перепроизводства на внутреннем рынке, сделав ценообразование на мясо более интересным для производителей.

«Свинокомплекс находится в залоге у СЛК»

— Свинокомплекс оснащен импортным оборудованием? Если да, испытываете ли вы проблемы с его обслуживанием с началом СВО?

— На 90% всё технологическое оборудование, которое мы закупали, — западного производства. Оно относительно новое, находится в хорошем состоянии, нуждается только в плановом техосмотре. Каких-то серьезных поломок и замен как минимум ближайшие полтора-два года мы не ожидаем. В дальнейшем планируем замещать западное оборудование на российские и азиатские аналоги.

— Есть ли в планах выкуп арендованных площадей у «Интер-Импекс»?

— Этот вопрос находится на этапе проработки.

— Недавно ФНС по Самарской области подало иск о признания банкротом «Интер-Импекса». Что это за история? Чем она грозит вашему бизнесу?

Евгений Лопатин, соучредитель ООО «Центр-Резерв»:

— Действительно, в отношении «Интер-Импекса» возбужден ряд исполнительных производств о взыскании налоговой задолженности в размере 35 млн рублей. При этом мы не ожидаем какого-либо негативного влияния этой ситуации на наш бизнес. И тому есть три причины.

Во-первых, свинокомплекс находится в залоге у «Средневолжской логистической компании», соучредителя «Центр-Резерва». В прошлом году СЛК выкупила на торгах долги «Интер-Импекса» перед Газбанком, которые образовались с 2018 г. Таким образом, имущество было обременено залогом задолго до возникновения требования налоговой инспекции к «Интер-Импекс», поэтому в ходе возможного исполнительного производства обращение взыскания на свинокомплекс исключается.

Во-вторых, в ходе процедуры банкротства СЛК в праве оставить за собой предмет залога. Таким образом, собственность перейдет к компании, которая заинтересована в развитии предприятия.

В-третьих, банкротство арендодателя не является основанием для расторжения или изменения условий договора аренды, который заключен на пять лет.

«Подобного рода боен на территории области сегодня нет»

— Помимо выращивания свиней компания с 2020 г. реализует проект по созданию перерабатывающих мощностей. Какие задачи он решает?

Игорь Петриков, директор ООО «Центр-Резерв»:

— Предприятие, которое мы модернизируем, находится в Ставропольском районе Самарской области. Оно было приобретено в 2018 г. и до 2020 г. не эксплуатировалось. Инвестпроект общей стоимостью 365 млн рублей предполагает создание убойного цеха свиней и КРС мощностью 100 голов в час, что позволит поставить на рынок дополнительно 18 тыс. тонн мяса в год. И это только свинины. Еще примерно 2 тыс. тонн придется на КРС. Подобного рода боен на территории области сегодня нет. Это первое направление, которое мы будем развивать по завершении модернизации.

Второе направление — создание цеха по обвалке полутуш мощностью 35 голов в час. Это позволит нам поставлять на рынок более маржинальные категории мяса. В пересчете на килограмм цена на кусок сегодня как минимум на 70% выше, чем на живок, и на 30% выше, чем на полутушу.

Третьим направлением станет производство охлажденных полуфабрикатов и субпродуктов.

Кроме этого, на предприятии будет создан цех по производству мясокостной муки. Этот продукт в первую очередь интересен нам самим. Планируем использовать мясокостную муку в качестве белковой добавки в корма. Будет отличная замена дорогостоящему соевому шроту.

С модернизацией мы связываем экспансию на рынки соседних регионов — Пензенской, Ульяновской, Саратовской областей. Ожидаем, что уже через два-три года после запуска предприятия мы займем 15-20% рынка свинины в этих регионах. И примерно в два раза увеличим свою долю в Самарской области. На сегодня уже есть предварительные договоренности о расширении сотрудничества с ключевыми региональными потребителями.

— Учитывая, что мощности будущего предприятия в три раза превышают возможности производства свинины «Центр-Резерва», вы ориентированы на поставки животных извне?

— Именно так. Планируем докупать недостающее поголовье в других регионах страны. Предварительные исследования показали, что наш бизнес по забою скота будет крайне востребован.

— Где сейчас происходит забой?

— Забой ведется на модульной бойне, расположенной на территории нашего свинокомплекса. Ее производительность — 15 голов в час. Это полностью закрывает наши текущие потребности.

«Правительство Самарской области принимает наши доводы»

— На каком этапе сейчас находится модернизация и когда планируете завершить инвестпроект?

— Во-первых, мы модернизировали холодильный цех, позволяющий единовременно хранить до 700 тонн мяса. Ушли от старой технологии с использованием аммиака и перешли на фреон. Во-вторых, переделали системы тепло-водо-электро-пароснабжения. Смонтировали новую котельную. Привели в порядок все коммуникации.

— Как после завершения модернизации изменится рентабельность бизнеса?

— Мы ожидаем, что рентабельность вырастет не менее, чем на 15%.

— Но когда это случится? В конце января этого года стало известно о том, что Минсельхоз Самарской области подал иск к «Центр-Резерву» о возврате в доход бюджета 62 млн рублей, которые в виде субсидий власти предоставили вам на покупку оборудования в рамках проводимой модернизации. По условиям соглашения, компания должна была ввести производственные мощности в эксплуатацию в срок до 9 декабря 2022 г.

Евгений Лопатин, соучредитель ООО «Центр-Резерв»:

— Мы действительно планировали завершить все работы к концу осени 2022 г. Не уложились в срок из-за начавшейся турбулентности, резко возросших затрат на корма, медпрепараты, оборудование, стоимость услуг подрядчиков... То, с чем мы столкнулись весной-летом 2022 г., никак не укладывалось в нашу бизнес-модель.

Правительство Самарской области принимает наши доводы, но по формальным, юридическим причинам не может поступить иначе, как обратиться с иском в суд. Единственное благоприятное для всех решение проблемы — заключить мировое соглашение в суде. К чему мы и двигаемся. Сейчас дело находится на этапе предварительного рассмотрения. Мы хотим, чтобы срок предоставления субсидии был перенесен на конец текущего года, когда мы и планируем завершить модернизацию.

В настоящее время всё оборудование, которые мы купили при поддержке бюджета, доставлено на предприятие, часть его смонтирована, часть ждет своей очереди.

«Теперь навоз — не отходы, а эффективное удобрение»

— Когда «Центр-Резерв» в мае и сентябре 2022 г. выходил на биржу с двумя облигационными выпусками на общую сумму 200 млн рублей, в качестве целевого назначения займов называлась модернизация. А что получилось по факту?

— Так получилось, что размещение нашего дебютного выпуска облигаций на 100 млн рублей должно было начаться 24 февраля 2022 г. И ставка купона тогда планировалась на уровне 16% годовых. Но из-за известных событий мы вышли на биржу только в мае и уже со ставкой ежемесячного купона в 22% годовых.

К слову, мы стали первыми на рынке высокодоходных облигаций, кто вышел на фондовый рынок после начала СВО. А следующий выпуск мы разместили уже по ставке 18% годовых и всего за один день торгов.

Займа в 200 млн рублей нам было вполне достаточно, чтобы завершить проект в срок. Еще до привлечения денег с рынка публичного долга мы инвестировали в модернизацию 98 рублей из прибыли компании. Но в середине прошлого года произошло событие, которое заставило нас изменить первоначальные планы. Технологический процесс по выращиванию поголовья требует постоянной утилизации продуктов жизнедеятельности животных. То есть, навоза. Это до 60 тыс. кубометров в год. Закон обязывает вывозить отходы на свободные земли (собственные или «чужие»). Услуга по утилизации отходов на «чужие» земли стоит немалых денег. По требованию Роспотребнадзора и Минсельхоза РФ утилизацию необходимо проводить своевременно, иначе компании грозит большой штраф. В июле 2023 г. «Интер-Импекс» выдвинул условие: либо мы платим ему 25 млн рублей в год за утилизацию отходов жизнедеятельности свиней, либо решаем эту проблему сами. С другой стороны, навоз — отличное удобрение и повышает урожайность зерновых.

Учитывая эти два момента и в соответствии долгосрочной стратегией «Центр-Резерва» до 2030 г., мы давно вели переговоры с рядом хозяйств о покупке земли. В октябре 2022 г. предварительные договоренности были достигнуты с Самарским комбикормовым заводом о покупке земельного участка, подходящего как для утилизации отходов, так и развития растениеводства. Теперь навоз — не отходы, а эффективное удобрение. Земля находится в обременении у СЛК (нашего соучредителя).

Покупка земельного участка под развитие растениеводства позволила нам диверсифицировать риски и тем самым повысить устойчивость нашего бизнеса.

— И какова стоимость этого объекта?

— За земельный участок площадью 6,6 тыс. га мы заплатили 224 млн рублей. Это в два раза меньше, чем его рыночная стоимость. Всё из-за обременения СЛК.

— Какие ограничения налагает обременение? Есть в планах снятие обременения с участка?

— Ограничение одно — без ведома залогодержателя землю нельзя отчуждать. Но ее можно обрабатывать или сдавать в аренду. По снятию обременения мы сейчас ведем переговоры.

— Когда планируете приступить к земледелию?

— В этом году. Начнем с выращивания трех базовых культур — пшеницы, ячменя и подсолнечника. Хотим в этом году засеять 4,6 тыс. га. Остальное оставим под пар. Часть урожая планируем по давальческой схеме передать комбикормовому заводу для производства кормов для нашего свинокомплекса, часть реализовать на внешнем рынке. По итогам года ожидаем выручку от растениеводства в размере 150 млн рублей.

«Мы от биржевых облигаций не отказываемся»

— Новое бизнес-направление потребует привлечение дополнительных инвестиций?

— Да, сейчас идет работа над подготовкой выпуска коммерческих облигаций объемом 100 млн рублей. Средства будут направлены на развитие растениеводства и закупку кормов. Ориентир ставки купона — 16-18% годовых.

— Почему хотите разместить коммерческие, а не биржевые облигации?

— Выпустить коммерческие облигации намного легче, чем биржевые. Регистрационные действия занимают одну-две недели. Подготовка же биржевого выпуска требует как минимум трех-четырех месяцев. Но мы от биржевых облигаций не отказываемся. До конца года планируем разместить еще один биржевой выпуск.

— Как инвесторы могут быть уверены в том, что их деньги компания направит на развитие растениеводства, а не на что-то другое?

— Инвесторы смогут контролировать целевое использование денежных средств, привлеченных с продажи коммерческих облигаций. Наиболее эффективно это можно сделать двумя способами: либо открыв спецсчет в банке, либо воспользовавшись услугами ПВО.

ПВО представляет и отстаивает права и интересы инвесторов, в первую очередь, перед эмитентом. Во-первых, ПВО вправе запрашивать всю необходимую информацию о движении денежных средств. Во-вторых, профессионализм финансистов и юристов ПВО позволит выявить все нарушения в официальной отчетности. В качестве ПВО по выпуску коммерческих облигаций рассматриваем «Волсту», с которой мы сотрудничаем по биржевым бумагам. Недавно состоялся предварительный разговор на эту тему.

Что это будет — ПВО или спецсчет — мы еще не определились. Прорабатываем оптимальный вариант.

— Возвращаясь к модернизации, какова вероятность что вы ее завершите в этом году?

У нас нет выбора. Модернизация для нас — приоритетный проект, который мы обязательно реализуем. После его завершения наш объект будет стоить никак не меньше 1 млрд рублей, а после выхода на проектную мощность его стоимость достигнет 4 млрд рублей.

— Сколько на сегодня средств вложено в модернизацию?

— Около 190 млн рублей. Каждый месяц мы вкладываем в модернизацию по 4-5 млн рублей из выручки компании.

— Создание мясоперерабатывающего производства и покупка земли под растениеводство — это движение в сторону создания вертикально интегрированного холдинга? Следующим шагом станет организация собственной розницы?

— Наша цель — превратиться в полноценный вертикально интегрированный холдинг, где будет реализован полный производственный цикл «от поля до прилавка». И мы планомерно движемся к этому. Стратегия компании утверждена до 2030 г.

1 0
Оставить комментарий
boomin 28.12.2022, 09:49

Алексей Примаченко: «Стратегически мы ориентированы на биржу»

В начале декабря «ГЛОБАЛ ФАКТОРИНГ НЕТВОРК РУС» успешно разместил дебютный выпуск биржевых облигаций на 100 млн рублей. Событие неординарное для сегодняшнего рынка высокодоходных облигаций: спрос на бумаги эмитента почти вдвое превысил предложение. О том, как компании удалось заинтересовать розничных инвесторов, что сдерживает улучшение кредитного рейтинга, а также с какими результатами эмитент завершает 2022 г. — в интервью Boomin рассказал управляющий партнер Global Factoring Network Алексей Примаченко.

«Мы не новички»

— В начале декабря «ГЛОБАЛ ФАКТОРИНГ НЕТВОРК РУС» стал настоящим триумфатором рынка ВДО. Дебютный биржевой выпуск был не только раскуплен за один день торгов, но еще и спрос на бумаги почти вдвое превысил предложение. Чем вы объясняете такой успех?

— Никакого особого секрета здесь нет. Но есть несколько важных моментов, без учета которых успеха бы не было. Первый момент: к биржевому выпуску мы шли долго и планомерно. Это как в спорте: чтобы победить в важном матче или установить мировой рекорд, спортсмен должен прикладывать титанические усилия на протяжении многих лет. На публичном долговом рынке мы не новички, с мая 2018 г. компания разместила 11 выпусков коммерческих облигаций.

Второй момент — сотрудничество с профессиональным организатором, ИК «Риком-Траст». Организатор помог нам правильно определить параметры выпуска и время выхода на биржу. Был разработан план действий, которого мы неукоснительно придерживались.

Третий важнейший момент — целевая аудитория. Еще год назад мы для себя определили, что дебютный выпуск будет ориентирован на розничных инвесторов. Весь 2022 г. мы работали именно с этой — очень требовательной — аудиторией. Важно было понять, что интересно частному инвестору в нынешних условиях с точки зрения конфигурации выпуска. Большую помощь в коммуникациях с инвесторами нам оказали Ассоциация владельцев облигаций и сообщество Good Bonds. Мы искренне благодарны им за эту возможность и опыт. На наш взгляд, это тоже способствовало быстрой реализации выпуска.

Четвертый момент: для покупателей биржевых бумаг факторинг — это новая отрасль. Мы сумели простым и понятным языком рассказать розничным инвесторам о том, что это за рынок такой — факторинг, благодаря чему выручка нашей компании каждый год увеличивается на 20-30% и почему в текущей экономической ситуации факторинговый бизнес продолжит активно расти.

— В том, что на рынке высокодоходных облигаций сейчас нет спроса, сходятся все эксперты. С каким чувством вы выходили на рынок?

— При тех параметрах выпуска, которые мы определили, и с учетом понимания интересов целевого инвестора, мы были уверены, что облигации найдут своих покупателей. Мы не знали, что биржевой выпуск будет раскуплен за один день, но понимали, что это произойдет быстро. Все-таки у нас был опыт выхода на фондовый рынок с коммерческими облигациями. Конечно, напрямую сравнивать коммерческие и биржевые бумаги нельзя. Это как первая лига и высшая лига.

— То, что размер дебютного выпуска составил 100 млн рублей, — это реальная потребность компании в деньгах или компромисс между желанием бизнеса и возможностями сегодняшнего рынка ВДО?

— Изначально мы планировали выпуск на бóльшую сумму, но летом пересмотрели свои аппетиты. Решили, что для успешного дебюта в сложившихся экономических условиях 100 млн рублей будет достаточно. Тогда же пришло понимание, что выходить на биржу нужно в начале зимы. Это самый высокий сезон для нашего бизнеса.

«Всегда хочется привлечь заем дешевле»

— Ставка купона выпуска коммерческих облигаций, с которым компания вышла на фондовый рынок в августе 2022 г., не отличается от ставки биржевых — те же самые 20% годовых. Насколько столь щедрое для инвесторов предложение оправдано в отношении биржевых бумаг?

— В нашей клиентской базе есть компании, доходность бизнеса которых позволяет покупать нашу услугу по более высокой ставке. Это первое. Второе — конечно, всегда хочется привлечь заем дешевле. Но всегда есть рынок-цена и рынок-ликвидность. Как компания-дебютант мы понимали, что заигрывать с рынком ВДО — неправильно. Мы видели, что ставки купонов выросли, и для нас это 20%. С нашим рейтингом, статусом дебютанта и ориентацией на частного инвестора. Встраивается ли доходность бумаг в 20% годовых в наш бизнес-план? Да. Мы не перебарщиваем. Этот заем уже начал приносить нам маржу.

— Почему решили установить ставку купона на весь период обращения?

— Это связано с российским рынком. Мы даже представить себе не можем, какая будет ключевая ставка Банка России через месяц, а тем более через год или три. Мы не можем себе представить, как ключевая ставка будет влиять на рынок. Мы видим, что в 2022 г. произошло отвязывание ставки от рынка. То есть, ключевая ставка сегодня 7,5%, а рынок находится в совершенно другом ценовом диапазоне. Это же относится и к стоимости валюты. К слову, тарифы Global Factoring Network не привязаны к «ключу». Если «ключ» пойдет вниз, мы будем действовать исходя из потребностей рынка, спроса и предложения. Мы умеем управлять нашей маржинальностью.

К тому же фиксированная ставка интересна сегодня целевому инвестору. Но нужно понимать, что биржевой выпуск на 100 млн рублей — это только 11% от нашего портфеля. И по большинству других выпусков у нас также установлены фиксированные ставки. Это и 12,5%, и 13%, и 16% годовых. Понятно, что, если бы мы взяли весь портфель компании в 900 млн рублей под 20%, это была бы совсем другая история. К тому же в биржевом выпуске предусмотрена амортизация со второго года обращения бумаг.

— Коммерческих выпусков больше не будет?

— Не знаю. Планировать что-то очень сложно. Но перспектива размещения коммерческих бумаг нас не пугает, мы научились с ними работать. Когда мне говорят, мол, коммерческие облигации — это плохой продукт, а биржевые — хороший, я улыбаюсь. Нет, это просто разные инструменты. Например, ВТБ и Сбербанк наряду с биржевыми выпусками выходят на фондовый рынок с коммерческими облигациями, решая таким образом какие-то свои корпоративные задачи. Поэтому, если вдруг нам понадобится какой-то целевой инвестиционный выпуск по закрытой подписке, думаю, мы воспользуемся проверенным инструментом. Но стратегически, конечно, мы ориентированы на биржу. Нужно играть в высшей лиге.

— Есть понимание, когда выйдете на рынок со вторым биржевым выпуском? Какие будут его параметры?

— Нам бы хотелось, чтобы это была первая половина 2023 г. После того, как мы обнародуем отчетность за 2022 г. Надеемся, что внутренние, внешние и все другие параметры бизнес-среды позволят нам разместить этот выпуск. С другими выпусками в течение следующего года выходить не планируем. Пока утвержден только один параметр, это будут биржевые бумаги на 100 млн рублей.

— Насколько быстро будет возможно разместить выпуск?

— Размещение дебютного выпуска с соблюдением всех формальностей заняло около четырех месяцев. Второй выпуск, думаю, потребует полтора-два месяца. Это и подготовка бумаг, и премаркетинг.

«Подтверждать рейтинг становится всё сложнее»

— Расскажите о структуре фондирования компании. Как она изменилась после привлечения займа на бирже?

— После размещения биржевого выпуска структура фондирования Global Factoring Network стала более диверсифицированной. Появился еще один продукт с комфортной дюрацией. Структура фондирования сегодня выглядит примерно так: 63% — коммерческие облигации, 10% — биржевые бумаги, 10% — краудлендинг, 10% — краткосрочные займы, 7% — банки. Краудлендинг — для нас относительно новое направление. По сути, это краудфакторинг для инвесторов онлайн-платформы «Поток». Долю банковского кредитования при желании мы можем нарастить. В рамках действующих кредитных линий мы можем дополнительно привлечь более 100 млн рублей.

— В этом году GFN в очередной раз подтвердил рейтинг кредитоспособности на уровне «B». Что сдерживает улучшение рейтингового показателя?

— Улучшение рейтингового показателя не является для нас самоцелью. Мы занимаемся своим делом, работаем в своем темпе. И мне кажется, это правильный путь. Конечно, когда происходит новое рейтингование, мы интересуемся, как выглядим, какое движение, по мнению агентства, мы совершили за год. Но здесь есть два важных момента. Момент номер один: с каждым годом подтверждать рейтинг становится всё сложнее. Подходы рейтинговых агентств к оценке эмитентов становятся более консервативными, они ужесточаются. И подтвердить в 2022 г. рейтинг за прошлый год — это круто. Момент номер два: диапазон рейтинговой шкалы очень широк. Из года в год мы улучшаем свои показатели, и это видит агентство, но наш рейтинг всё еще находится на уровне «B». Однако мы знаем, что подошли вплотную к границе следующей рейтинговой ступени. Надеюсь, с четвертого раза мы эту ступеньку преодолеем.

— Ранее в интервью вы отмечали, что рынок факторинга — один из самых быстроразвивающихся в России, потенциал которого огромен. Как он справился с вызовами 2022 г.?

— Участники факторингового рынка с вызовами точно справились. Факторинговый рынок продолжает расти, хотя темпы замедлились. Но это если говорить в целом об отрасли. В 2022 г. пострадали крупные факторинговые компании, «дочки» банков, которые оказывали услуги бизнесу, подпавшему под санкции. Компании же средней руки, как наша, работающие с малым и средним бизнесом, с регионами, с предприятиями, ориентированными на импортозамещение и выпуск товаров народного потребления, только укрепили свои рыночные позиции.

В ближайшие пять лет факторинговый рынок имеет потенциал к трехкратному росту. Наш продукт особенно востребован в период экономической турбулентности. Прежде всего, факторинг нужен компаниям, которые хотят воспользоваться ситуацией, чтобы нарастить свою долю рынка, выйти в новые регионы. Мы им подставляем свое плечо.

В факторинговой отрасли сейчас около 10 тыс. активных клиентов. Это очень мало. По самым скоромным оценкам, емкость российского рынка факторинга — это 100 тыс. контрагентов. Нам еще расти и расти.

— Конкуренция на рынке факторинга ужесточается?

— Новые игроки появляются, но их мало. Есть и те, кто уходит с рынка. Происходят слияния и поглощения. Например, Национальная факторинговая компания стала частью Совкомбанка. Конкуренция ощущается, но мы больше конкурируем не друг с другом, а за новые продукты и рыночные ниши. Так получается, что каждая факторинговая компания специализируется на чем-то своем. В каких-то вещах мы лучше лидеров рынка, в каких-то лидер рынка лучше всех остальных. Поэтому мы не будем конкурировать в красном океане с лидерами рынка, а будем искать новые для себя ниши.

— И в чем же сила Global Factoring Network?

— Во-первых, мы быстро и гибко принимаем решения. Во-вторых, всё общение с контрагентами мы ведем в электронном виде. Это позволяет нам работать с регионами, география охвата — от Калининграда до Владивостока. Есть такое определение термина «качество»: качество — это предсказуемость. Мы даем нашему клиенту цифровую предсказуемость. В-третьих, мы можем работать с небольшими чеками, чего не могут себе позволить большие компании. С нынешним штатом, уровнем программного обеспечения мы вполне можем удвоить масштаб бизнеса без дополнительных затрат на персонал и IT-инфраструктуру. Маленькая компания быстро масштабируется.

«Хотим увеличить портфель до миллиарда»

— С какими ключевыми показателями компания завершает 2022 г.? Как они коррелируются с цифрами за 2021 г.?

— По размеру портфеля компании, думаю, мы придем к цифре 900 млн рублей. Прошлый год мы закончили с портфелем в 763 млн рублей. По выручке без НДС мы точно перешагнем планку в 1,5 млрд рублей. В 2021 г. выручка составила 1,28 млрд рублей. Год назад чистая прибыль была 12 млн рублей, в этом году будет не меньше 15 млн рублей. Прирост по всем показателям на уровне 15-20%.

— Чего в этом году было больше для бизнеса Global Factoring Network — потерь или приобретений?

— Точно был приобретен большой жизненный опыт. Благодаря резко выросшему спросу на российские товары народного потребления из-за ухода западных игроков мы получили большое количество новых интересных клиентов. Это же касается и рынка импортозамещения. Потери — нервы только. Но это поправимо.

— Год назад GFN запустил онлайн-платформу для работы с клиентами и контрагентами. Как она себя показала? Потребовались ли дополнительные вложения в IT-инфраструктуру?

— Она работает, никаких дополнительных затрат не требует. Гибко подстраивается под новых клиентов и дебиторов. Помогает нам наладить электронный документооборот там, где его в принципе не было, а также оптимизировать внутренние процессы. Она гибко сочетается с другими платформами, которые мы используем. Функционал платформы позволяет развивать такие новые продукты, как агентский факторинг, инвойс-дискаунтинг, динамическое дисконтирование и так далее. Поскольку мы придерживаемся консервативной модели развития, новые продукты пока поставлены на паузу. Пока мы их тестируем на наших клиентах.

— В этом году в России появился рынок цифровых финансовых активов. Рассматриваете возможность привлечения займов с помощью этого инструмента?

— Я верю в большое будущее ЦФА. Потенциал этого рынка огромен, он вовсе не ограничивается привлечением фондирования. С помощью ЦФА можно выстраивать сложные цепочки сделок между контрагентами, находящимися за десятки тысяч километров друг от друга, причем абсолютно прозрачные и безопасные. На ум приходит аналогия со смартфоном. С помощью смартфона можно проводить практические видеоконференции с докторами наук, а можно играть в тетрис. Пока мы все воспринимаем ЦФА как инструмент для «игры в тетрис».

Что касается нашей компании, то мы сейчас ведем активные переговоры с одним из первооткрывателей этого рынка в России. Хотим протестировать инструменты привлечения фондирования через выпуск ЦФА.

— Какой рост бизнеса закладываете на 2023 г.?

— Планируем в следующем году прирасти на 15%. Хотим увеличить портфель до миллиарда, выручку — до 1,8 млрд рублей без НДС, чистую прибыль — до 20 млн рублей. И это — план-минимум. Для нас важно двигаться поступательно. Будем масштабировать то, что умеем делать в нашем бизнесе лучше всего, усиливать наши сильные стороны.

1 0
Оставить комментарий
boomin 27.12.2022, 07:15

Артем Тимошевский: «Там, где повышается турбулентность, снижается конкуренция»

II квартал 2022 г. стал крайне непростым для всей лизинговой отрасли: рост ключевой ставки, прекращение поставок техники известных западных производителей, неустойчивость бизнеса многих лизингополучателей перед внешними шоками и т.д. Но уже в III квартале началось постепенное восстановление рынка. Успешно адаптироваться к новой экономической реальности смогли компании с гибким подходом и хорошим запасом прочности. О том, как преодолел этот сложный этап и с какими результатами завершает год эмитент биржевых облигаций, компания «ТЕХНО Лизинг», — в интервью финансового директора Артема Тимошевского.

— По итогам девяти месяцев 2022 г. выручка «ТЕХНО Лизинга» снизилась на 39%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, при этом мы видим рост чистой прибыли на 5,5%. С чем связаны такие результаты, как вы их оцениваете?

— Отрицательная динамика по выручке — это исключительно «техническая история», которая никак не связана с реальными операционными результатами. Дело в том, что в этом году изменились стандарты бухучета для лизинговых компаний. На самом деле за девять месяцев 2022 г. «ТЕХНО Лизинг» вышел на очень хороший темп роста. После небольшого спада во втором квартале вернулись к комфортным для нас показателям.

Если говорить про выручку, то за девять месяцев 2022 г. она превысила 600 млн рублей. Да, если сравнивать с аналогичным периодом прошлого года, можно увидеть, что снижение показателя составило почти 40%. Но это как раз тот самый случай, когда на отрицательную динамику повлияло введение нового стандарта. ФСБУ 25/2018 начиная с 2022 г. стремится приблизить бухгалтерский учет лизинговых компаний к МСФО. Из принципиальных отличий: старый стандарт признавал выручкой фактически весь лизинговый платеж, а по новому выручка считается из начисления процентного дохода. Понятно, что процентный доход составляет в лизинговом платеже существенно меньшую часть, поэтому падение такое значительное. Но оно абсолютно никак не отражает реальную динамику развития бизнеса.

Наоборот, по лизинговым платежам мы демонстрируем устойчивую тенденцию к росту — сейчас это порядка 120-140 млн рублей в месяц. Именно этот показатель позволяет нам взглянуть на то, как бы выглядела выручка, если бы не было перехода на новые стандарты бухгалтерской отчетности, поскольку сейчас вопрос сопоставимости встает особенно остро. Показатель лизинговых платежей к получению по сравнению с прошлым годом показал рост порядка 30% к аналогичному уровню прошло года.

То же самое можно сказать и про динамику лизингового портфеля — она положительная. На текущий момент портфель компании оценивается приблизительно в 3,5 млрд рублей. За аналогичный период прошлого года — около 2,6 млрд рублей. Таким образом, рост составляет 30-40%.

Плюс хороший показатель динамики развития компании — объем нового бизнеса (сумма договоров купли-продажи без НДС). За девять месяцев 2022 г. у нас он составил почти 1,6 млрд рублей — по сравнению с предыдущем годом примерно столько же. Это яркий пример того, что после просадки во втором квартале 2022 г. мы наверстали упущенное. И если сравнивать показатель нового бизнеса за III квартал 2022 г. ко II кварталу 2022 г., то динамика — плюс 30%.

Нужно еще учитывать, что во II квартале был всплеск досрочных погашений, связанных с резким ростом ставки рефинансирования в марте. Мы не могли на это не отреагировать, и лизинговые договоры тоже стали дороже. Понятно, что клиенты пересчитывали эффективность использования привлеченных ресурсов и кто-то принимал решение о досрочном закрытии договора лизинга для того, чтобы снизить финансовую нагрузку.

— Много ли клиентов вы потеряли или удалось сохранить большую часть?

— Большую часть — удалось сохранить. Очень важная часть нашей стратегии — как раз работа с повторными клиентами. Мы очень высоко ценим те отношения, которые выстраиваются с нашими лизингополучателями, и считаем это одним из наших конкурентных преимуществ, потому что «ТЕХНО Лизинг» — далеко не самая большая лизинговая компания. Да, по объему нового бизнеса мы входим в топ-50, тем не менее, это не топ-10 и не портфели по 200-300 млрд. Соответственно, мы конкурируем за счет выстраивания максимально полезных для наших клиентов отношений. Это требует в свою очередь максимального погружения в их бизнес, генерации действительно востребованных индивидуальных предложений. Таким образом возникает дополнительная добавленная стоимость для лизингополучателя и выгода для нас.

Кроме того, работа с повторным лизингополучателем существенно экономит ресурсы. Это не означает, что мы делаем какие-то поблажки при оценке кредитных рисков. Нет, у нас одинаковый пакет документов как по повторным сделкам, так и по новым. Но в процессе взаимодействия, конечно, представители лизингополучателя лучше понимают, как с нами работать, наши требования, какие-то особенности. Быстрее вникают и подготавливают специфические варианты управленческой отчетности, которую мы запрашиваем. И всё это минимизирует время при новых рассмотрениях.

При этом мы не останавливаемся в поиске новых клиентов. Бизнес развивается, портфель растет, а это позволяет нам с учетом требований к диверсификации, которые мы для себя определили, активно работать и с новыми клиентами с большим средним чеком. Так как мы активно растем и можем предложить эффективные решения для лизингополучателей, нашими новыми клиентами становятся те, с кем раньше отношения было выстраивать преждевременно, а сейчас мы стали им интересны.

Если говорить про соотношение, то новый бизнес разделен в соотношении 60% на 40%. 40% — это новые лизингополучатели, 60% — лизингополучатели, с которыми отношения уже были выстроены, повторные сделки.

— После начала СВО и введения санкций у многих лизинговых компаний были разорваны контракты с западными поставщиками. Как эта ситуация отразилась на «ТЕХНО Лизинге» и ваших клиентах?

— Отрасль подверглась существенным изменениям. То, что было во II квартале, можно назвать шоком. Но при этом нужно понимать, что это не было катастрофой. Да, пришлось перестраиваться всем — от крупнейших лизинговых компаний до самых мелких участников рынка. Каждый искал для себя способ, каким образом нужно перестраивать бизнес для того, чтобы сохранять эффективность и оставаться на рынке.

Из-за разрушения цепочек поставок многие предметы лизинга, к которым привыкли клиенты, стали недоступны. Большое количество контрактов оказались под угрозой срыва. Это привело как к сложностям с точки зрения закупки новой техники, так и к дополнительным рискам, связанным с неплатежами и банкротством лизингополучателей, бизнес которых был завязан на внешнеэкономической деятельности.

Да, раньше выбор техники для приобретения был намного больше. Но почти каждого крупного производителя в России представляла специализированная лизинговая компания — «Мерседес-Бенц Файненшл Сервисес Рус», «Сименс Финанс» и так далее. Либо финансовый партнер — лизинговая компания, которая на уникальных условиях торговала продукцией известных брендов, предлагая самые выгодные предложения для лизингополучателей. Да, рынок западной техники в России был, но для нас как для средней лизинговой компании не являлся профильным. С предложениями монобрендовых представителей отрасли не могли конкурировать даже наиболее крупные российские лизингодатели. Это была нишевая история.

Чем занимались мы? Если говорить про грузовики, то они в большинстве своем изначально были б/у. Со строительной и дорожно-строительной техникой — то же самое, там процент подержанных транспортных средств и оборудования еще больше, потому что срок их эксплуатации совершенно другой. Это связано с тем, что инвестиции в подобную технику очень существенные, соответственно, больше внимания уделяется качеству обслуживания для сохранения предмета лизинга.

После того, как возникли сложности с поставками новой техники, мы начали работать по нескольким направлениям. Первое — это рынок б/у, мы с него, в общем-то, и не уходили. Для нас ничего принципиально не поменялось.

Второе — развитие поставок из Китая. Во II квартале наши поставщики выстраивали новые связи, оптимизировали процедуру поставок, и сейчас по ряду позиций у нас есть стабильное предложение китайской техники. Если раньше это считалось какой-то экзотикой, то сейчас все видят, что вектор смещается на Восток, и воспринимают это как данность, как рынок, с которым необходимо знакомиться.

Третье направление — это всем известные поставки с Запада через Турцию, Казахстан и другие дружественные страны.

Должен заметить, что по специальной технике сохранились и прямые поставки из ЕС, это совершенно легальные сделки. Есть ряд позиций по спецтехнике, которые не являются санкционными и которые напрямую поставляются из стран Европы без каких-либо дополнительных рисков. Само собой, их объем существенно уменьшился.

Да, кратно выросла дополнительная работа. Если до февраля риски, связанные с поставками, во многом считались незначительными, сейчас нужно оценить и потенциальные юридические риски, и налоговые, и многие другие. При этом, так как мы работаем с поставщиками, имеющими представительство в России, то не берем на себя риск срыва поставки. Наша задача — оценить финансовое состояние поставщика для того, чтобы при самом негативном раскладе деньги не были утеряны, и мы понимали, что вернем предоплату и сможем продолжать работать.

Ситуация стала сложнее, она требует больше внимания, но уже стало понятно, как работать и в каком направлении развиваться дальше.

— А вы не рассматривали другие направления лизинга?

— Вопрос о диверсификации портфеля по типам предмета лизинга — это актуальная тема. После февраля он стал острее. Разнообразить свой портфель, а не фокусироваться на чем-то узкоспециализированном — это полезно как минимум для финансовой устойчивости бизнеса в целом.

Мы за планомерную диверсификацию без каких-либо метаний. Мы понимаем, что отрасли строительства жилья и дорожного строительства сейчас уделяется огромное внимание. Правительство считает их локомотивом экономики. Это те отрасли, куда выделяется значительное финансирование и где есть крупные игроки, которых государство поддерживает, у которых очень значительный портфель будущих проектов.

Это и крупные программы по обновлению федеральных трасс, программы жилищного строительства, строительство коммерческой и производственной недвижимости. Мы понимаем, что эти отрасли, которые присутствуют у нас в портфеле, однозначно будут драйверами экономики. Отказываться от них просто по причине снижения предложения предметов лизинга точно не стоит.

Но это не означает, что мы замыкаемся только на этом, потому что в быстро меняющейся ситуации нужно быть готовыми ко всему. Мы изначально строили свой портфель на специальной и дорожно-строительной технике, на грузовиках и легковых автомобилях. Сейчас есть тенденция к снижению доли последних, так как продажи по ним падают. Грузовики и спецтехника по-прежнему остаются надежной основной. Они достаточно долго эксплуатируются, обладают повышенной износостойкостью, показывают хорошую динамику цены для нас как для собственников предметов лизинга. При сделках с ними имущественное покрытие только увеличивается, что является дополнительной подстраховкой от дефолтных историй в нашем портфеле.

Новые направления мы тоже рассматриваем: в прошлом году у нас была первая сделка по лизингу коммерческой недвижимости. В текущей ситуации большой объем производств либо планируется к открытию, либо уже открывается — а это оборудование, производственные линии. При этом мы понимаем, что оборудование — это менее ликвидный предмет лизинга, с которым могут быть проблемы как с изъятием, так и с реализацией, а в случае коммерческой недвижимости с реализацией проблем не возникает, хотя это менее ликвидная история, чем спецтехника.

Если говорить про оборудование, наши риски снижаются, если мы работаем с повторным клиентом. То есть наш лизингополучатель, у которого уже есть, например, наша строительная техника, выстраивает какое-то небольшое подразделение по ее обслуживанию и для этого требуется оборудование. В этом случае по этому клиенту у нас получается смешанный портфель, который выравнивает риск имущественного покрытия.

Приоритетными же направлениями для себя мы считаем те, с которыми умеем и привыкли работать.

— Если говорить про диверсификацию портфеля по типам предметов лизинга, то к каким долям планируете прийти в будущем?

— Доля оборудования в нашем портфеле варьируется в пределах 15-20%. И как раз 20% — это та верхняя граница, которую мы для себя считаем комфортной. Но динамика к росту там есть. По специальной технике есть рост в портфеле в первую очередь за счет снижения доли легкового транспорта. В 2021 г. на специальную технику приходилось порядка 40%, на легковой и грузовой транспорт также — около 40%, а оставшиеся пять процентов — это прочие истории, включая недвижимость. На текущий момент доля грузового и легкового транспорта снизилась до 35% и есть тенденция к дальнейшему снижению — возможно, к началу 2023 г. до 30%. Специальная техника замещает собой этот объем и как раз занимает сейчас порядка 45%, с тенденцией увеличения до 50%. То есть структура портфеля не претерпела каких-то кардинальных изменений, и мы понимаем, что уровень имущественного покрытия по сегментам легкового и грузового транспорта, а также строительной техники нас устраивает.

— Как изменился спрос на предметы лизинга со стороны ваших клиентов?

— Менее всего востребованный вариант — это прямые поставки из Европы. Все понимают риски, связанные с геополитической ситуацией. По российскому законодательству лизингополучатель сам несет ответственность за выбор поставщика, соответственно, и риск непоставки лежит на нем. В текущей ситуации клиент не готов авансировать европейскую технику, он хочет увидеть, что предмет лизинга пересек границу, растаможен, что с ним всё в порядке, и только после этого он готов в него инвестировать. Поэтому спрос на такие сделки минимален, сейчас это скорее штучная история, которая является исключением из правил.

Наиболее востребованный сегмент — это б/у техника. Это марки, к которым все привыкли за долгие годы эксплуатации. Даже при наличии китайских аналогов хорошего качества лизингополучатели предпочитают качественную, хоть и не новую, европейскую продукцию проверенных брендов. Тем не менее, у Китая есть большой потенциал для развития: эта техника дешевле, правда, и качество хуже, а значит ее чаще надо обслуживать.

— А как в целом вы оцениваете качество китайской техники?

В Китае есть очень достойные образцы. Если говорить про грузовую технику, качество китайских тягачей сравнимо с качеством «КАМАЗа», но это, конечно, не эталон качества, как «Вольво». Тот, кто готов больше уделять внимания обслуживанию и сразу закладывает эти расходы в финансовую модель, понимает, что с этим вполне можно работать. Тем более, сейчас, когда уже налажен импорт запчастей.

— Насколько участились дефолты среди лизингополучателей в новых экономических реалиях?

— Дефолты есть, но их уровень крайне незначителен. За весь 2022 г. у нас было порядка пяти изъятий. Из них на текущий момент в реализации остался только один предмет лизинга, и мы уже понимаем, куда он будет реализован. По сравнению с 2021 г. количество дефолтов принципиально не изменилось.

Это стало возможным благодаря нашему изначальному подходу к выстраиванию процедуры оценки рисков. Мы руководствуемся несколькими принципами. Первый — мы не используем упрощенные модели оценки: по каждому лизингополучателю мы проводим полноценный анализ кредитных рисков. При этом эту процедуру мы выстраивали, ориентируясь на лучшие практики некоторых банков, с которыми сотрудничаем. И, по признанию представителей этих же банков, которым мы потом отправляем сделку на рассмотрение, у нас даже более сложные процедуры, чем у них самих.

Мы проводим детальную оценку имущественных рисков, юридических и всего, что с этим связано, учитываем нагрузку по налогам и по зарплате. Обязательно делаем оценку структуры собственников и управленческих кадров, причем в ретроспективе. Обращаем внимание на корпоративные споры, которые могут иметь негативное влияние на компанию в целом, а также на качество соблюдения обязательств со стороны владельцев и топ-менеджеров. Подобный подход требует серьезной нагрузки и ресурсов, но он объективно позволяет поддерживать очень высокое качество портфеля в момент турбулентности и негативных событий на рынке.

Второй момент — это диверсификация. За последние два года мы снизили максимальную долю одного клиента в лизинговом портфеле с 13% до 4%. Пороговое значение для нас — 5%. Соответственно, вместе с имущественным покрытием это позволяет нам чувствовать себя очень комфортно, а вот само по себе имущественное покрытие без диверсификации работает не очень хорошо. Предмет лизинга может быть сколь угодно ценным, но если изъять сразу 10% лизингового портфеля и попытаться быстро продать, можно либо за счет дисконта потерять в финансовом результате по сделке, либо придется отвлекать деньги из оборота и замораживать их на период реализации.

Наша стратегия себя полностью оправдывает. Даже если выпадет кто-то из крупных клиентов, а это только 2-3% от портфеля, мы совершенно безболезненно перенесем такую потерю и сможем спокойно реализовать технику: с учетом того, что она сейчас только дорожает, у нас есть время найти хорошего клиента. Да и не обязательно реализовывать, можно передать в повторный лизинг, а это всегда оказывает благотворное влияние на портфель.

— Какова география присутствия компании? Какими территориями «ТЕХНО Лизинг» прирос в 2022 г.?

— Исторически мы работаем в Центральном федеральном округе — у нас один офис в Москве и нет филиалов. Москва и Московская область всегда занимали порядка 70% нашего портфеля. Вместе с тем, мы всегда были представлены во всех регионах: и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и в Южном федеральном округе. Мы понимаем, что если клиент занимается прокладыванием коммуникаций где-нибудь в северной части Дальнего Востока, то изъятие оттуда предмета лизинга будет затруднительно. В этом случае мы просто оцениваем риск изъятия и закладываем его в договор. Но в любом случае все эти сделки, как правило, носят разовый характер.

Что касается общеотраслевой динамики, можно отметить, что в конце 2010-х наметилась тенденция увеличения объема сделок по лизингу в регионах. Появились такие драйверы роста, как Санкт-Петербург, Казань и многие другие. Сейчас обратная тенденция — перевод сделок в Москву. Влияние регионов сокращается.

— В структуре владения «ТЕХНО Лизинга» фигурирует АО «ПингВИН». Что это за компания?

— Мы предельно открыты и понимаем, что инвесторам важно знать, в какую компанию они вкладывают свои деньги и кто за ней стоит. Поэтому сами заинтересованы в том, чтобы делиться информацией с широкой аудиторией и быть максимально прозрачными.

У нас предельно понятная структура собственности: конечный бенефициар бизнеса — Александр Александрович Пешков. Он никогда не отходил от операционного управления и является генеральным директором. В группе три компании — это «ТЕХНО Лизинг», «Неолизинг» и «ПингВИН». «ТЕХНО Лизинг» и «Неолизинг» занимаются лизингом.

«ПингВИН» был создан с единственной целью — выполнение функций головной компании. На текущий момент ей принадлежит только «ТЕХНО Лизинг». Если в перспективе будут создаваться новые лизинговые компании с другими специализациями, они будут объединены в холдинг под ее управлением.

Планов по созданию новых направлений пока нет, мы работаем с тем, что есть, но эта головная компания существует, хотя масштабы ее работы незначительны. Вся ее деятельность связана с лизинговой отраслью, никаких сторонних непрофильных вещей там нет. Всё прозрачно.

— Расскажите про систему управления. Движетесь ли вы по пути развития корпоративного управления?

— Совет директоров пока не сформирован. С учетом масштабов деятельности и размеров «ТЕХНО Лизинга» это было бы не самым эффективным решением. Руководство компанией осуществляет единоличный исполнительный орган — генеральный директор, но всё, что связано с оценкой рисков, основывается на решении кредитного комитета, он состоит из четырех человек. Он выполняет свои функции в полной мере, обладая широкими полномочиями.

В наших регламентирующих документах не закреплено право вето или доминирующее решение за генеральным директором, а также есть большое количество примеров, когда решение кредитного комитета расходилось с решением собственника. И в таких случаях окончательное решение принимается в соответствии с регламентом — большинством голосов членов кредитного комитета.

— Какие источники фондирования вы используете?

— Мы очень большое внимание уделяем нашему кредитному портфелю, в том числе его диверсификации. Структура его следующая: примерно пополам облигации и банковские кредиты с тенденцией к росту кредитов, потому что последний облигационный заем мы разместили в конце 2021 г. Если будет новый выпуск, будет выравнивание.

Что касается банковских кредитов, мы работаем более, чем с двадцатью банками. Соответственно, уровень диверсификации тоже значительный. Никто из них не занимает доминирующего положения, и это очень помогло нам весной текущего года. Тогда многие банки были в панике и остановили процедуры кредитования, и у наших коллег возникали большие сложности, потому что если основной банк приостанавливает финансирование, фактически это обозначает остановку деятельности лизинговой компании. Мы совершенно спокойно прошли тот период. Хорошая диверсификация кредитного портфеля позволяет нам предоставлять для лизингополучателей уникальные условия. Какие-то банки любят один тип залогов, какие-то — другой. Кто-то лучше разбирается в определенной отрасли или больше заинтересован в ее финансировании... Все это позволяет собирать максимальный объем преимуществ и предлагать наиболее интересные условия — по цене, по скорости, по объему работы в части сбора документов и т.д.

Облигации мы эмитировали в периоды, когда ключевая ставка была 4-6% годовых, наши выпуски не подразумевают оферт и досрочного выкупа, поэтому финансовое положение компании крайне устойчиво. Последний крупный денежный отток у нас был в августе уходящего года, когда мы полностью погасили второй выпуск, теперь ближайшее погашение только в 2025 г.

— Как повышение ключевой ставки в феврале 2022 г. сказалось на фондировании компании?

— Мы повышали ставку для лизингополучателей только в том случае, если банки меняли условия нам. Все лизинговые договоры включают пункт об изменении ставки, если меняется ставка входящего фондирования. Другое дело, что не каждый банк менял ставку пропорционально. Но в любом случае все решения по банковским ставкам мы транслировали на лизингополучателей — и повышение, и понижение.

— То есть ваша маржинальность в течение года оставалась стабильной, какие бы колебания на рынке ни происходили?

— Можно даже сказать, что она несколько подросла, потому что, во-первых, новые риски закладывались в стоимость денег, и во-вторых, у лизинга есть аналог — рынок банковского кредитования. Лизинг — это тот инструмент, который для многих просто удобнее, чем кредит. Тем не менее, мы не можем быть оторванными от банковского рынка. При росте ставки многие банки увеличивали спред и закладывали дополнительную маржу. Но в целом нам не пришлось компенсировать удорожание финансирования для нас за счет нашей маржинальности.

— С чем, по вашему мнению, связано то, что облигации компании до сих пор торгуются ниже номинала — от 78%? Что делает компания для поддержания котировок своих бумаг?

— Это влияние рыночной ситуации. Здесь нет каких-то негативных моментов, связанных непосредственно с компанией. Все наши фундаментальные показатели находятся либо на умеренно оптимистичном, либо на оптимистичном уровне. Мы показываем хорошую динамику и понимаем, что, с одной стороны, у нас сохраняется низкий уровень просрочки и дефолтов, с другой стороны, мы генерируем положительный финансовый поток. Мы хорошо переживаем стрессовый сценарий с точки зрения динамики ликвидности. У нас устойчивые источники финансирования в виде облигационных займов и хорошо диверсифицированного портфеля кредитов. Мы демонстрируем хороший рост объема сделок и нового бизнеса. Компания адаптировалась к новым условиям, встала на новые рельсы. И мы на 100% понимаем, что у нас не может случиться конфликта собственников, потому что он один.

Тот дисконт по облигациям, который мы видим, — это обратная сторона того, что мы размещали их под фиксированную купонную ставку в то время, когда ключевая ставка была низкая и доходность на рынке требовалась совершенно другая.

Если говорить про влияние негативных тенденций, которые существуют в нашей отрасли, ситуация если не налаживается, то хотя бы стабилизируется. Мы переходим из ситуации, когда вообще ничего не понятно, к ситуации, когда понятна примерная динамика в перспективе. Все эксперты так или иначе сходятся в том, что на текущий момент наш рынок сильно недооценен, а когда геополитические риски будут нивелированы, откроется большой потенциал роста. Позитивная динамика будет поднимать весь рынок и котировки облигаций лизингодателей в том числе.

— Вы готовы в текущих условиях размещать новые выпуски?

— Сейчас мы находимся в стадии активного наблюдения за долговым рынком, регулярно общаемся с нашими коллегами, которые помогали нам размещаться. С одной стороны, мы понимаем, что рынок требует доходности выше, чем год назад. С другой, нам нужен финансовый поток, который мы быстро и эффективно распределим среди наших лизингополучателей, инвестируем в новые проекты. При этом для нас важно в погоне за высокой доходностью не снижать качество сделок. Сейчас ищем свое место в линейке размещений, работа в этом направлении ведется. Паритет между облигационным и банковским фондированием — то, к чему стоит стремиться, так как это добавляет стабильность и гибкость одновременно. По мере стабилизации ситуации на рынке будем размышлять над новыми эмиссиями.

— Что вы как финансист думаете о будущем рынка ВДО?

— Я не сторонник панических настроений. Я склонен примкнуть к тому лагерю, который считает, что ситуация на текущий момент сложилось сложная, рисков много. Можно даже сказать — беспрецедентная, ни с чем похожим мы не сталкивались. Да, в краткосрочной перспективе говорить о существенных положительных изменениях сложно, однако в среднесрочной перспективе мы, скорее всего, увидим позитивную тенденцию. Этому способствует ряд факторов. Во-первых, такой уровень геополитических рисков не может сохраняться долго и нет сторон, которые были бы заинтересованы в его длительной поддержке. Соответственно, рано или поздно будут находиться компромиссы, какие-то решения. Да, скорее всего, как было уже не будет — происходят общественные структурные изменения, и тенденция эта сохранится. Но снижение напряженности рано или поздно начнется.

Во-вторых, очень большой пласт инвесторов сильно потерял в широте выбора инструментов, при этом потребность инвестировать сохраняется. Да, есть рынок Китая, есть Саудовская Аравия, но именно российский рынок находится перед глазами. Потенциал у облигационного рынка как был, так и остается.

Инвесторы будут искать возможность для размещения своих средств. И в этот момент нужно предложить им понятный, прозрачный, хорошо просчитанный результат. Показать на деле, что эмитент не боится текущей ситуации, воспринимает ее как должное и понимает, как с ней работать.

Да, ситуация изменилась. Но там, где повышается турбулентность, снижается конкуренция. На хорошем рынке все готовы размещаться, а на текущем — как раз во главу угла встают те достижения, которые компания сумела накопить. Если ей есть что о себе рассказать, если в основе ее роста стоят фундаментальные качественные принципы, она получает существенные преимущества.

1 0
Оставить комментарий
1 – 10 из 471 2 3 4 5