Восток - дело тонкое

Хороший клип, Братец

ПРИТЧА О ПОТЕРЯННОМ ВРЕМЕНИ


Шел рыцарь по пустыне. Долгим был его путь. По пути он потерял коня, шлем и доспехи. Остался только меч.

Рыцарь был голоден, и его мучила жажда. Вдруг вдалеке он увидел озеро.

Собрал рыцарь все свои оставшиеся силы и пошел к воде. Но у самого озера сидел трехглавый дракон. Рыцарь выхватил меч и из последних сил начал сражаться с чудовищем. Сутки бился, вторые бился. Две головы дракона отрубил. На третьи сутки дракон упал без сил. Рядом упал обессиленный рыцарь, не в силах уже более стоять на ногах и держать меч.

И тогда из последних сил дракон спросил:
— Рыцарь, а ты чего хотел-то?
— Воды попить.
— Ну, так и пил бы…

ХАСИДИЗМ

часть первая.

Возникновение.



ХАСИДИ́ЗМ (חֲסִידוּת, хасидут), широко распространенное народное религиозное движение, возникшее в восточноевропейском иудаизме во второй четверти 18 в. и существующее поныне. Хасидизм дал начало общинам, во главе которых стоят цаддики.

Хотя возникновение хасидизма вызвано причинами, имманентными иудаизму, тем не менее на характер этого движения и на его историю имели влияние и внешние факторы, в первую очередь ситуация в Польше в 18 в. Упадок и разделы Польши (1648–1795) вызвали осложнения в еврейской жизни в стране, породили социальные проблемы, затруднили деятельность руководителей общин и раввинов.
Одновременно происходил распад еврейского самоуправления, разложение общееврейского территориального и автономного единства, а также рост влияния на евреев Польши мессианских движений.
Все эти факторы создали благоприятную атмосферу для появления новых идей, возникновения новых социальных отношений и распространения экстатической мистики.



В первой половине 18 в. во многих общинах юго-восточной Польши существовали саббатианские (см. Саббатай Цви) кружки, некоторые из них действовали открыто, а некоторые — тайно.
Даже там, где влияние саббатианства было незначительным, было принято изучать каббалу и процветали каббалистические обычаи.
Под влиянием этих веяний появились хасиды-каббалисты, выделявшиеся своей религиозностью: среди них были аскеты-одиночки, проводившие дни в постах, молитвах и покаянии, напряженно ожидавшие избавления, а также группы (хевра хасидим, хавура каддиша и т. д.; см. хавура), пламенное ежедневное служение которых заключалось в молитвах, учении и исполнении заповедей.
Их молитва, творимая по новой редакции молитвенника (см. Сиддур), была исполнена мистической медитации, сопровождалась особыми телодвижениями, ликованием, радостными песнями и пляской.
По субботам они облачались в белые одеяния, некоторые вплетали в кисти цицит лазоревую нить (тхелет).



Они обычно проводили много времени за тремя традиционными субботними трапезами и нередко поддерживали свое мистическое воодушевление крепкими напитками.
Некоторые из них (а также из хасидов-аскетов) были тайными приверженцами учения саббатианцев.
Группы первых хасидов были малочисленными и закрытыми, и их влияние на широкие массы евреев незначительным. Некоторых хасидов почитали как носителей духа святости, однако на этом этапе из их среды еще не выделились руководители, способные организовать вокруг себя сплоченную общину, в отличие от возникшего впоследствии на их базе хасидизма бештианского толка.



Географически мистические группы возникли в целом в тех местах, с которых началось распространение хасидизма: сначала на южных окраинах Польши (Подолия), затем на Волыни, в Белоруссии и Галиции, позже — в центральной Польше, Венгрии и Молдавии.

Возница из Люблина

Хасидская притча

Несколько хасидов приехали в Люблин. Когда собрались идти к рабби Иакову Ицхаку, попросил у них возница, чтобы вместе с прочими записками поднесли записку с его именем, чтобы рабби помянул его добром. Взяли у него записку и сделали, как он просил. Когда рабби прочёл записку, он сказал:

— Как светится имя этого человека!

Удивились хасиды: «Ведь то был человек простой и тёмный, и никогда не видели его за каким-либо особенным делом».

— Его душа, — продолжал рабби, — сейчас сияет передо мной, как яркий свет!

Тотчас пошли хасиды искать возницу, но не нашли его в гостинице. Пошли по улицам. И вот идёт им навстречу весёлая компания, впереди — музыканты с цимбалами и бубнами, за ними — пляшущий и рукоплещущий народ. А в середине — тот извозчик ликует и веселится больше всех. На их вопрос сказал он:

— Когда вы ушли, я подумал: «Пойду-ка поищу немножко радости». Бродил я по городу и вот слышу громкую музыку, что несётся из одного дома. Вошёл внутрь и вижу, что там — свадьба двух сироток. Я пил и ел, и веселился с ними.
Но потом вышла ссора и неурядица, так как у невесты не было денег купить таллит (молитвенное облачение) жениху, как водится. И чуть было не расторгли помолвку.
И стало мне досадно, не мог я видеть, как срамят невесту. Достал из кармана кошель и нашёл там ровно столько, чтобы купить таллит. Оттого я и радуюсь.

ХАСИДИЗМ

часть вторая

Первые сообщества.

Ба‘ал-Шем-Тов и Маггид



История хасидизма начинается с 1730-х гг., с первого этапа общественной деятельности рабби Исраэля бен Эли‘эзера Ба‘ал-Шем-Това (Бешта).
Рабби Исраэль проявил себя как духовный лидер и как мистик, заговаривающий болезни, заклинающий бесов и изготовляющий амулеты.
Он сплотил вокруг себя группу сподвижников и в своих кратких проповедях знакомил их со своим учением о единении с Богом и с мистическими откровениями, полученными в результате «восхождения души» (алият нешама).
Членами его группы (известно приблизительно о 30 из них) были проповедники, учителя хедеров, шохеты, хаззаны и раввины. Среди них были и выдающиеся талмудисты, такие как рабби Меир Маргалиот (умер в 1790 г.), раввин общины Острога.
Ближайшим учеником был и рабби Дов Бер из Межирича (ныне Межиричи Ровенской области, Украина) — Маггид.
В числе его учеников оказались и те, кто входил в более ранние хасидские группы, существовавшие в этом крае.
Широкие круги приверженцев сложились из простых людей, на которых большое впечатление производили пламенные молитвы Бешта, его речи на рынках и площадях, деятельность чудотворца.

Поначалу Бешт жил в местечке Толстое (ныне Тернопольская область, Украина), а затем в Меджибоже. Туда же пришли его ученики.
Он часто разъезжал, посещая еврейские местечки (однажды даже добрался до Литвы), и предлагал свою помощь (за вознаграждение) всякому нуждающемуся.

После его смерти (1760) учеников возглавил рабби Дов Бер (Маггид),
Маггид жил в Межириче и в Ровно, а в конце своих дней поселился в Аннополе (ныне Хмельницкая область, Украина).
В отличие от Бешта он был замкнутым человеком, редко встречался даже со своими учениками, большую часть которых составляли молодые ученики иешив.



На этом этапе хасидизм формировался как движение, и закладывались основы института цаддиков. Маггид обогатил хасидизм системой каббалистических представлений, положил начало внутренней организации хасидской общины, распространил движение на новые районы.
В период его деятельности хасидизм укрепился на Украине, начал укореняться в Белоруссии и Литве, первые ростки движения появились в центральной Польше.
Посланники цаддика рассказывали об учении и основывали группы, иногда создавали филиалы движения, подчиненные центру в Межириче.

Алфавит печали

Хасидская притча

Однажды один из внуков ребе Менахема Мендля из Любавичей впал в глубокое уныние. Это заметили его друзья и, чтобы встряхнуть и развеселить, спросили:

— Ты чего такой грустный?

— Алеф-бейс, — был ответ.

— Алфавит? — воскликнули друзья. — Мы все выучили алфавит, когда были ещё совсем малышами, но никто из нас не унывал из-за него. Что же ты знаешь такое, что не известно нам?

— Не весь алфавит меня печалит, — уточнил юный хасид, — а только две первые буквы, алеф и бейс.

Видя, что друзья его не понимают, он продолжил:

— С алефа начинается слово анохи, то есть «я»; с бейс — брешиитп, то есть «в начале». Теперь вам ясно, почему я так опечален?

Друзья переглянулись, поняли, что никто из них не имеет ни малейшего представления, о чём идёт речь, и пожали плечами.

— Меня волнует, — закончил молодой хасид, — что «я» всегда стоит «в начале» любых наших действий. Каждому начинанию, каждому предприятию предшествует «я». Как я могу действовать бескорыстно, если все мои усилия с самого начала небезупречны?

ХАСИДИЗМ

часть третья

Развитие. Израиль.




Во второй половине 19 в. творческий потенциал хасидизма уменьшился, однако движение имело огромное влияние и в местах своего распространения в Российской империи и Австро-Венгрии (а позже и в независимой Польше) было одним из важнейших факторов жизни еврейского общества. Хасиды представительствовали в органах общинного управления, среди них были богатые и уважаемые члены общин, связанные с кругами, близкими властям, пользующиеся большим влиянием.
Хасидские деятели, достигшие влияния и занявшие руководящие должности в общине, приобрели особый статус. Они признавали, разумеется, главенство цаддика над собой и свою подчиненную роль, однако иногда использовали авторитет цаддика в своих целях; бывало и так, что сам цаддик занимал общинную должность. Со временем движение все более теряло свой возвышенно-духовный характер и связь с каббалистическими источниками и превращалось в социальную организацию, в основании которой лежала вера в цаддика и которая сохранила атрибуты более раннего периода хасидизма.



Первая мировая война и последовавшие за ней годы изменили карту распространения хасидизма. Разруха и погромы заставили многих цаддиков переселиться из местечек и деревень в крупные города.
В тех странах, где существовала свобода совести, хасиды вели прежнее существование, тщательно оберегая традиции: манеру одеваться, язык идиш и религиозное воспитание.
В области религиозной политики хасидизм, как правило, склонялся к сотрудничеству с властями и правящими партиями. В этот период в хасидизме много внимания было уделено еврейскому религиозному образованию, организации религиозных учебных заведений, было положено начало женскому религиозному образованию в рамках организации «Бет Я‘аков».




Во время Катастрофы европейского еврейства были уничтожены все центры хасидизма. в Восточной Европе, погибло большинство хасидов и их лидеров. Цаддики, которым удалось спастись, нашли убежище в других странах, прежде всего в США и Эрец-Исраэль. Там многие из них возродили свои дворы, иешивы и восстановили связь с хасидами, рассеянными по всему миру.
Несмотря на противодействие хасидизма сионистскому движению, в том числе и течению религиозного сионизма, в период между двумя мировыми войнами множество хасидов было захвачено большими волнами алии в Эрец-Исраэль. Приехавшие в страну хасиды основали Бней-Брак, Кфар-Хасидим, Кфар-Ата, Кфар-Хабад и пр., многие поселились в городах и организовали свои миньяны. Как правило, они оставались приверженцами цаддиков, живших за пределами Эрец-Исраэль, сохраняли с ними связь и назывались хасидами того направления хасидизма, к которому принадлежали их цаддики. После Второй мировой войны многие стали сплачиваться вокруг хасидских лидеров, прибывших в Израиль. Некоторые хасиды сохранили активную враждебность к любым новым течениям в еврейской жизни, в особенности к Государству Израиль.

Рабби Ахарон Рот (1894–1944) прибыл в Эрец-Исраэль в 1928 г., поселился в Иерусалиме и собрал вокруг себя небольшую группу простых евреев; его хасиды преодолели традиционную рутину и стали вести жизнь, исполненную религиозного пафоса и воодушевления, напоминающую начальные годы существования бештианского хасидизма.

Богатство и мудрость

Хасидская притча

Один человек спросил Баал Шема:

— Что является более важным и ценным: богатство или мудрость?

Спрашивающий имел свои собственные соображения на этот счёт. Поэтому Баал Шем засмеялся и сказал:

— Конечно же, более значительной и более ценной является мудрость.

Человек сказал:

— Тогда, Баал Шем, скажите, почему вы, мудрый человек, ходите в дома богатых людей, но я никогда не видел, чтобы богатые люди ходили в ваш дом?

Баал Шем улыбнулся и сказал:

— Да, мудрые люди ходят к богатым, потому что они мудры и знают цену богатству, а богатые — это просто богатые и ничего больше. Они не могут понять цену мудрости.

Ришад Шафи

Астана.

https://www.youtube.com/watch?v=Uf1unEaDlEI

ХАСИДИЗМ

часть четвертая

Учение хасидизма. Каббала


Хасидский раввин




Хасидизм основывается на каббале, которая трактуется под углом зрения нравственного совершенствования и судеб еврейского народа.
Так, сфироты (Сфиро́т (ивр. ‏ספִירוֹת‏‎; ед. ч. «сфира» ספִירָה) — одно из фундаментальных понятий в каббале. Изначально — десять первичных или идеальных «цифр», позже стали означать десять стадий эманации, происходящих из Эйн соф и образующих царство проявления Бога)... воспринимаются как ступени нравственного совершенства: хесед — милость, гвура — доблесть, тиферет — гармония.
Хранителями божественного начала (Шехины) на Земле признаются исключительно евреи, никто из которых не может совершенно отпасть от Бога (даже лжемессии вроде Шабтая Цви).
Однако Бог даже в евреях присутствует неравномерно, поэтому специфическими в хасидизме являются концепции двекут и цадикизм.



Двекут


Хасиды особое внимание уделяют переживанию присутствия Бога в мире, что обозначается термином двекут.
Отсюда большое количество мистических и экстатических элементов, выражавшихся в стремлении к тесной связи с Богом через выражение восторга, через песни и танцы. Хасидизм считает достижение веселия фундаментальным принципом религиозной практики.
В отличие от нехасидских практик, хасидизм придаёт большое значение молитве как средству общения с Богом, который по своей природе добрый, а не карающий.

Бешт учил, что про́стэ ид (буквально: простой еврей) любезней Богу, чем тысяча толковников.
Хасидизм создал новую модель набожного еврея, в которой эмоции и религиозный восторг преобладали над логикой и ритуалами, а религиозная экзальтация над учёностью.
Баал Шем-Тов на первый план ставил не изучение Закона, а религиозное чувство и нравственную жизнь. Сущность религии не в уме, а в чувстве.

Цадикизм

Одна из главных особенностей хасидизма — вера в особую мистическую связь между хасидами и их духовным лидером цадиком или ребе, должность и титул которого передаются по наследству.
Рабби Элимелех из Лежайска выработал принцип цадикизмa o том, что хасидский цадик (букв. праведник) или ребе посредничает между простым народом и Богом, и так как Бог посылает людям через него жизнь, детей и здоровье, то людям надлежит содержать цадика, предоставлять ему материальную поддержку (ивр. ‏פדיונים‏‎, пидйоним), чтобы святой человек мог посвятить себя общению с Богом.
Считается, что цадик (ребе) «благословляет землю, излечивает больных, излечивает от бесплодия».
Место цадика или ребе передавалось по наследству по мужской линии, хотя на практике наследовали титул племянники, зятья, а то и верные ученики.
Известна единственная женщина-цадик, Ханна-Рахель Вербермахер.



С самого начала хасидизм не был однородным движением и состоял из различных групп, объединявшихся вокруг лидера («цадика», адмора или ребе), часто конкурировавших и враждовавших между собой «дворов» и династий.

Антисионизм


Многие хасиды с большим скепсисом относились к сионизму ещё до появления государства Израиль. Ребе Рашаб считал светский сионизм даже более опасным, чем движение Хаскалы, поскольку сионисты смотрели на евреев как на народ в ряду других народов.
Сионисты желали построить светское, национальное государство.
Они отказывались понимать мистическое значение изгнания евреев, призванных ждать прихода Мессии, который должен их освободить от ига иноплеменников и воцариться в Иерусалиме на горе Сион.



Сионисты, пытаясь своими силами создать Израиль, брали на себя миссию Мессии.
При этом антисионизм хасидов не имеет ничего общего с антисемитизмом.
На основе каббалы хасиды учат, что каждый еврей является носителем божественного начала и в их изгнании из Иерусалима есть великий провиденциальный смысл.

Хасиды также скептически относились к намерению сионистов ввести иврит в качестве государственного языка Израиля, поскольку иврит — это язык Торы и молитв, но не язык суетных разговоров.

Хасидская пара

Абсолютная уверенность

Хасидская притча

Однажды хасидим спросили своего ребе, Элимелеха из Лизенска, уверен ли он, что ему уготовано место в Грядущем мире.

— Какие могут быть сомнения!? — ответил тот, без малейших колебаний.

— А откуда такая уверенность, ребе?

— Умерев в этом мире, мы предстанем пред небесным судом, и божественные судьи станут спрашивать о Торе, авода и мицвос (Письменном и Устном Законе, утренней, полуденной и вечерней молитве, заповедях, данных Богом). Если ответить на эти вопросы как следует, попадёшь в Грядущий мир.

— И ты знаешь эти вопросы, ребе? — спросили ученики.

— Да.

— И знаешь, как отвечать?

— Да.

— И скажешь нам ответы?

— Вопросы одинаковы для всех. А отвечать каждый должен по-своему. Но я могу рассказать вам, что намерен говорить судьям я.
Они спросят: «Ребе, изучал ли ты Тору так, как мог бы?» Я честно отвечу: «Нет».
Потом спросят: «Ребе, до конца ли ты отдавался Богу в молитве?» И я снова честно отвечу: «Нет».
И в третий раз спросят: «А соблюдал ли мицвос и при всякой ли возможности творил добрые дела?» Конечно, я отвечу: «Нет».
И тогда мне скажут: «Что ж, выходит, ты не лжив. И уже хотя бы за это — добро пожаловать в Грядущий мир».

ХАСИДИЗМ

часть пятая

Устройство и обычаи хасидской общины



Хасидизм всегда был ортодоксальным течением в иудаизме.
Хасиды выполняли предписания Галахи (нормативная (в отличие от Аггады) часть иудаизма, регламентирующая религиозную, семейную и гражданскую жизнь евреев. В более узком смысле — совокупность законов, содержащихся в Торе, Талмуде и в более поздней раввинистической литературе, а также каждый из этих законов (халахот) в отдельности) в полном объеме, соблюдали мицвот (предписания и запреты еврейской религии. В обычном словоупотреблении мицва — всякое доброе дело) , однако с самого начала хасидизм обладал и некоторыми особенностями: повышенной эмоциональностью, экстатичным служением Богу, популяризацией основ мистики (которые прежде были достоянием малого числа каббалистов) и прежде всего — появлением нового типа духовного лидера — харизматического руководителя, цаддика (буквально `праведник`).



Цаддик самим своим существованием олицетворял постоянное общение с Богом; сближение с Богом становилось уделом всякого, кто был приближен к цаддику, признавал его наставничество и подчинялся его указаниям.
Хасиды не образовывали замкнутые группы, это было подлинно народное движение.
В его ряды мог войти всякий, кто исповедовал святость цаддика и присоединялся к его служению Богу — к молитве, исполнению мицвот, трем субботним трапезам, праздничным застольям и т. п.



Хасидизм не был достоянием особой интеллектуальной или социальной прослойки евреев, сферой его влияния были все слои еврейского общества.

Хасидизм создал надрегиональную, надобщинную организацию.
На первом этапе большинство хасидов, относившихся к какому-либо направлению, было сосредоточено в районе, где жил их цаддик; позже ответвления хасидских общин стали появляться вдали от центра.
Простой хасид имел прямой и непосредственный доступ к своему цаддику.
Хасид был обязан посещать цаддика в определенные дни, в первую очередь — во время праздников и десяти дней покаяния, а также иногда по субботам, однако из тех хасидов, которые жили далеко от своего цаддика, лишь немногие могли часто выполнять эту обязанность.



Поначалу приверженцы цаддика сплачивались вокруг него, руководствуясь исключительно духовными и религиозными мотивами, однако со временем большая часть цаддиков занялась и практическими вопросами: заботой о здоровье, благополучии и благоденствии своих хасидов и их семейств.



Безоговорочное доверие к цаддику — фундаментальное основание хасидизма.
В эпоху, когда еврейское общество раздирали внутренние противоречия и оно подвергалось гонениям извне, «вера в цаддика» объединяла хасидскую общину.
Хасидизм был доступен для каждого, что возвышало простого еврея, чей статус в раввинистическом иудаизме был до этого невысок.
Хасидизм открыл пути для активной взаимопомощи евреев; в нем воплотился своего рода религиозный демократизм, в рамках которого все члены общины равноправны и лишь цаддик стоит над ними.



Многие хасиды, особенно состоятельные, считали, что участие цаддика в их предприятии станет залогом его успеха. Так цаддики становились совладельцами торговых и промышленных предприятий без каких-либо затрат со своей стороны.
О многих цаддиках говорили, что деньги не задерживаются в их доме даже на одну ночь, однако были и такие цаддики, которые разбогатели благодаря пожертвованиям и домочадцы которых проводили жизнь в достатке и даже роскоши.


В начальный период развития хасидизма цаддика не избирали, признание к нему приходило спонтанно, благодаря духовной притягательности его личности.

Пропагандой миссии цаддика занимались специальные посланники, которые пересказывали учение своего наставника и распространяли вести о его чудесах; этой же цели способствовали и поездки самого цаддика по еврейским местечкам.



Молятся хасиды громко и страстно, сопровождая молитву пением, резкими движениями и раскачиванием. На ранних стадиях развития хасидизма хасиды иногда кувыркались во время молитвы, как бы прогоняя этим печаль и гордыню.


Хасидские миньяны(общины) были по сути дела филиалами движения. Хасиды, входившие в них, не только вместе молились, но и собирались на субботние и праздничные трапезы, на дружеские застолья.

Ни одно из направлений хасидизма не выступало против выполнения заповедей, поэтому хасидизм не привел к расколу в иудаизме.
Даже ярые противники хасидизма не могли уличить хасидов в серьезных нарушениях предписаний Галахи и могли указать лишь на то, что они не слишком строго соблюдают предписанное законом время произнесения молитв.



Использование для убоя ритуального особым образом отточенных ножей (обычай, введенный хасидизмом без объяснения оснований).
Хасидизм подчеркивает особую религиозную роль радости и веселья.
Хасиды большое значение придают застольям: особо отмечают важность трех субботних трапез (главным образом третьей), во время которых они веселятся, поют, танцуют и пьют крепкие напитки, иногда сверх меры; в большинстве направлений аскетизм сведен до минимума.
Особый хасидский образ жизни сформировался на основе принципов хасидизма, обычаев, введенных И. Лурией, и местных обычаев. Влияние народной культуры, зачастую нееврейской, заметно в хасидских песнях, танцах и в хасидском фольклоре.

На этом обзор явления ХАСИДИЗМ закончен.

Любовь, Богатство и Здоровье

притча

Однажды женщина вышла на крыльцо своего дома и увидела во дворе троих стариков с длинными белыми бородами.
"Вы должно быть голодны. Пожалуйста, входите в дом и поешьте", - предложила добрая женщина.
"Мы не можем пойти в дом вместе", - ответили они. "Почему же?", - удивилась хозяйка дома.
Один из стариков объяснил:
"Его зовут Богатство", - сказал он, указывая на одного из своих друзей, - "Его зовут Здоровье", - указал он на второго, - "А меня зовут Любовь", - представился путник сам.
После чего добавил: "Сейчас иди домой и поговори со своим мужем о том, кого из нас вы хотите видеть своим гостем".
Женщина пошла и рассказала мужу о том, что услышала. Ее муж был очень обрадован.
"Как хорошо!", - сказал он. "Если уж надо сделать выбор, давай пригласим Богатство. Пусть войдет и наполнит наш дом богатством!"
Его жена возразила: "Дорогой, а почему бы нам не пригласить Здоровье?"
Их дочь слушала все сидя в углу. Она подбежала к ним со своим предложением: "А почему бы нам лучше не пригласить Любовь? Ведь тогда в нашем доме воцарится любовь!"
"Давай-ка согласимся с нашей девочкой", - сказал муж жене, - "Иди и попроси Любовь стать нашим гостем".
Женщина вышла и спросила и троих стариков: "Кто из вас Любовь? Заходи в дом и будь нашим гостем".
Старик по имени Любовь пошел в направлении дома. Другие два старика последовали за ним.
Удивленная женщина спросила Богатство и Здоровье: "Я же пригласила только Любовь, почему вы идете?"
Старики ответили: "Если бы вы пригласили Богатство или Здоровье, другие два из нас остались бы на улице, но так как вы пригласили Любовь, куда она идет, мы всегда идем за нею. Там где есть Любовь, всегда есть и Богатство, и Здоровье".

ВОРОБУШЕК

персидская сказка



Было ли так или не было, а кроме бога никого не было.
Однажды над степью летел воробей. Вдруг он увидел: на поле мужчины и женщины собирают хлопок.Спрашивает воробей:
— Зачем вы это делаете?
— А затем,— отвечают ему,— чтобы было что на­деть, когда наступят зимние морозы.
— Дайте и мне немного хлопка,— попросил воро­бей.И вот схватил он в клюв немного хлопка и отнес к прядильщику.
— Спряди это! — сказал он.— Иначе я сломаю твой станок, порву пряжу и вырву твои тридцать два зуба.
Прядильщик исполнил просьбу его и изготовил пряжу, а воробей отнес ее к красильщику и говорит:
— Покрась это! А если не покрасишь, то я разолью твои краски, разобью чан и вырву твои тридцать два зуба.
— С удовольствием покрашу,— ответил красильщик.
Он покрасил пряжу и отдал воробью.
От него воробей полетел к ткачу и пригрозил:
— Сотки из нее материю! А то я разорву все твои ткани, разобью станок и вырву все твои тридцать два зуба.
Ткач выткал пряжу, и воробей улетел с лоскутками к портному.
— Сшей из них кабу,— сказал он,— не то я порву все твои нитки, разобью машину и вырву все твои три­дцать два зуба.
Портной тоже исполнил его желание.
И вот воробей надел кабу и решил: «Полечу-ка я в город и позлю тех, у кого самые новые одежды».
Влетел он во дворец падишаха и начал петь:
— Чик-чирик, чик-чирик, а у меня новое платье! А у меня новые каба и рубашка!
Выбежали рабы, хотели побить его, но он улетел, потом снова прилетел и опять начал петь:
— Чик-чирик, чик-чирик, а у меня новое платье! А у меня новые каба и рубашка!
Падишах рассердился и приказал:
— Схватите этого хвастуна!
Но как ни старались нукеры, ничего у них не полу­чилось: воробей улетал и прилетал, садился на карниз дворца, на заборы и ограды и пел.



Наконец падишах приказал намазать карниз жидкой смолой. И вот, как только сел воробей на карниз, он увяз в смоле. Тут его и схватили.
— Зарежьте его и сварите с пловом,— велел пади­шах.— Я съем его за ужином.
Когда к воробью подошли с ножом, он зачирикал:
— Чик-чирик, чик-чирик, какое острое лезвие!
Воробью отрезали голову и бросили в кипяток. Но он и тут заговорил:
— Чик-чирик, чик-чирик, какая теплая баня!.
Сварили воробья, положили в плов, а он опять за­говорил:
— Чик-чирик, чик-чирик, какая белая гора!
Слуги понесли блюдо с пловом к падишаху. Тот от­правил воробья вместе с пловом в рот и стал жевать. Но воробей и тут заговорил:
— Чик-чирик, чик-чирик, какая исправная мель­ница!
Падишах собрался было проглотить воробья, как тот опять заговорил:
— Чик-чирик, чик-чирик, какая узкая труба!
Когда воробей оказался в желудке падишаха, то снова раздался его голос:
— Чик-чирик, чик-чирик, ну и вонючая яма!
Падишах поразился и приказал:
— Как только выйдет он наружу, побейте его! И действительно, воробей вышел наружу целым и невредимым.
Но тут падишах приказал:
— Сделайте ему клетку из золота, поставьте в клетку две золотые чаши, одну — со сластями, дру­гую— с шербетом и розовой водой, чтобы этот воробей всегда был веселым и пел.
Слуги так и сделали, и воробей зажил в клетке, лакомясь сластями и попивая шербет и розовую воду.
Сказка наша кончилась, а воробей до своего гнезда не долетел.

ВЕТЕР И ЦВЕТОК

Притча о любви:

Ветер встретил прекрасный Цветок и влюбился в него.
Пока он нежно ласкал Цветок, тот отвечал ему еще большей любовью, выраженной в цвете и аромате.
Но Ветру показалось мало этого, и он решил: «Если я дам Цветку всю свою мощь и силу, то тот одарит меня чем-то еще большим». И он дохнул на Цветок мощным дыханием своей любви.
Но Цветок не вынес бурной страсти и сломался. Ветер попытался поднять его и оживить, но не смог. Тогда он утих и задышал на Цветок нежным дыханием любви, но тот увядал на глазах.
Закричал тогда Ветер:
— Я отдал тебе всю мощь своей любви, а ты сломался! Видно, не было в тебе силы любви ко мне, а значит, ты не любил!
Но Цветок ничего не ответил. Он умер.

Тот, кто любит, должен помнить, что не силой и страстью измеряют Любовь, а нежностью и трепетным отношением. Лучше десять раз сдержаться, чем один раз сломать.